141 
Детей слово заинтересовало. В своем кругу они его обсудили. Даже Лева не знал, а Надя знала – это туалетная бумага. Так возникла идея ответить соседям прямым текстом. Пока взрослые провозглашали тосты и закусывали (они всегда долго едят и много говорят), дети черным маркером и с ошибками писали на рулонах туалетной бумаги: «Это наш на ваш мимарандум!» Самым интересным и захватывающим было подкрасться к чужому крыльцу, положить рулон и быстро смыться. «Хорошо детки играют, спокойно», – думали мамы и папы.
Авторитет дипломата после этой акции среди соседей заметно пострадал. Заграничный опыт не приживался на российской почве.
Гости не засиделись, всего три песни хором спели, а до плясок дело не дошло. Хозяева радушные, но носами в тарелки клюют. Споро вымыли посуду и привели гостиную в первичное состояние. Пересчитали детей, погрузили в автобус, перецеловались на прощание и укатили.
Ксюша с Олегом, добравшись до своей постели, рухнули как подкошенные. Видели сны, еще не коснувшись подушки головой. Вася, засыпая, успел похвалить Полину стряпню, но уже не слышал, как она ласково называет его пампусиком.
Спальню Ирины и Марка занял Костик с охраной. Они ночевали в комнате сына. Лева, как в детстве, когда ему снились кошмары и он прибегал к маме, лежал между родителями и чувствовал их надежное тепло. «Господи, неужели мы все-таки уедем?» – пробормотала Ирина. Ни сын, ни муж не поняли, какой смысл она вкладывает в вопрос. Наконец-то уедем и будем жить спокойно? Или: как печально, что оставляем эту сумасшедшую жизнь, друзей и родину? Уточнять не стали.
Эпилог
Кризисный менеджер Ксения Самодурова с бывшим покойным владельцем Костиком и охраной прибыла в офис в тот день, когда в утреннем выпуске газеты вышла статья Димы. Как и ожидалось, «забойный материал» произвел взрывное действие. В офисе царила паника, недельный отдых Наветова за границей оборачивался долгими годами разлуки с родиной. Ксюша собрала в кабинете руководителей отделов и произнесла краткую речь, начав ее с вопроса: «Вас на уши поставить или сами встанете?» Далее она сказала, что пригласила независимых экспертов для оценки стоимости компании: ценных бумаг, заводов, дворцов и пароходов. Посему – подготовить балансы и бухгалтерские документы. Юридический отдел в срочном порядке готовит бумаги, восстанавливающие законного владельца в его правах на собственность. Производственный, экспортный отделы и прочие подразделения работают, не снижая темпа. И пусть не рассчитывают, что если она, Ксения Георгиевна, ни бельмеса не смыслит в лесной и бумажной промышленности, то им удастся ее обмишурить. У нее свои способы проверить эффективность и честность работы каждого. Ксюша отчасти блефовала, но ей поверили безоговорочно. Ведь никто не мог ожидать, что женщина, о которой ходили презрительные анекдоты, собачница, алкоголичка и обжора, наберет такую силу, сумеет переиграть Наветова и воцариться на троне.
Полковник пришел с заявлением об уходе по собственному желанию. Сказал, что против него возбудить уголовное дело не удастся, как бы Ксюша ни желала, да и ни к чему ей сейчас лишний шум, и так гомону хватает. Ксюша пыталась выторговать у него имя человека, убившего собак. Услышав ответ на вопрос, что она сделает с этим человеком, Полковник невольно крякнул. Самодурова выражалась с грубой армейской прямотой. Он разумно напомнил, что она не только победила, но и обошлась малой кровью. Все могло закончиться гораздо хуже. Они расстались, затаив друг против друга смешанные чувства: ненависть, недобрую память и невольное уважение к сильной личности.
С утра до вечера, каждый день Ксюша вертелась белкой в колесе, хотя при этом не вставала из удобного кресла Наветова. А Костик пьянствовал, играл в карты с охранниками в служебных апартаментах, скрытых за стеллажами в кабинете. Точно черви после дождя, стали выползать его дружки. Многие вдруг воспылали к Костику неземной любовью, просили о встрече. Он и сам рвался в загул, в ресторан, в красивую жизнь. Ксюша пресекала его порывы, показывала па дверь непрошеным гостям. Вечером на дрожащих от усталости ногах, с гудящей от проблем головой, она вытаскивала Костика, хмельного и капризного, из укрытия, в сопровождении охраны везла домой.
«Почему этому олуху я должна отдавать все богатство?» – думала Ксюша. То, что олух получал по праву и свое, она во внимание не брала. Завтра к Костику примажется второй Наветов, послезавтра Костика начнут убивать. И все по новой? Плакали ее денежки? Нет, господа хорошие, если не хотите, чтобы ружье стреляло в последнем акте, не вешайте его на стенку в первом.
141 
