Последние отзывы

  63  

Ответом была длинная очередь из черного «шмайссера».

Такова сила и мощь великой «пролетарской солидарности», о которой так много у нас болтали… Вот и доболтались!

* * *

Ровно в 11 часов дня 22 июля Гальдер записал в дневнике: «Паулюс сообщил мне о заявлении статс-секретаря Вейцзеккера. Англия, узнав о нашем нападении на Россию, сначала почувствует облегчение и будет радоваться распылению наших сил. Однако при быстром продвижении германской армии ее настроение быстро омрачится, так как в случае разгрома России наши позиции в Европе крайне усилятся».

Он отложил перо:

– Итак, кости брошены на стол, начинаем игру. 

– Большую игру, – подчеркнул Паулюс. 

– Да, какой еще никогда не вела Германия, но еще никогда Германия и не была сильна так, как сейчас.

Упругие танковые колонны (Манштейна, Гудериана, Клейста, Гота и Гёпнера) железными «метелками» гусениц расчищали дорогу армиям Лееба, Бока и Рундштедта. Против этой быстро несущейся лавины Москва определила три главных направления обороны, которые доверила прославленным маршалам – Ворошилову (против Лееба), Тимошенко (против Бока) и Буденному (против Рундштедта). В ставке Гитлера понимали, что Сталин желает использовать высокий авторитет героев гражданской войны…

В состоянии эйфории Гитлер объявил, что теперь Красная Армия – это чья-то нелепая шутка!

– Сталин, очевидно, решил, что ему предстоит новая «оборона Царицына», как в девятнадцатом году, поэтому он и пугает меня своими кавалеристами… Но где же их танки?

Кейтель с Йодлем – неразлучны. Но Кейтель побаивался авторитета Йодля, уже готовя ему всякие пакости, хотя внешне они казались большими друзьями, и оба с одинаковым неудовольствием видели, что их иногда опережает Хойзингер.

Вот и сейчас он торопливо выступил с готовым ответом:

– Мой фюрер, наши Т-IV протыкают русские танки снарядами насквозь, словно это коробки для обуви. Их броня всего пятнадцать миллиметров; они ходят на легком бензине, и потому от первого попадания вспыхивают, как шведские спички.

(Хойзингер имел в виду наши старые БТ-7, Т-26 и Т-28, известные по парадам на Красной площади.) Гитлер спросил: 

– А где же их новейшие на тяжелом топливе? Не меня ли вы пугали танками заводов Сталинграда и Челябинска?

– Кёстринг, сидя в Москве, что-то напутал. 

– Гальдер, дайте ему как следует по мозгам. 

– С удовольствием это сделаю, – обещал Гальдер, не простивший Кёстрингу «контору по скупке мебели…».

…Прощай, милый Цоссен, где по вечерам так сладко пахло резедой и левкоями! В канун войны ОКВ отыскало глухое урочище в дремучем прусском лесу. Сюда согнали пленных офицеров-поляков, началось строительство ставки Гитлера, которую он пожелал назвать «Вольфшанце» (что значит «Убежище волка»). Бетон и колючая проволока, минные заграждения и сигнализация обеспечивали Гитлеру непроницаемость тайны, в которой он собирался выиграть войну. Поляки закончили работу, их отвели в лес и уничтожили, чтобы сохранить тайну. Над личным бункером Гитлера была уложена такая броневая плита, которую не расколет никакая сатанинская сила. На поверхности земли в «Вольфшанце» остались блоки штабов и казино, казармы охраны и служебные постройки, крыши которых маскировали кусты и даже деревья. Все остальное упряталось в глубину. Подземные помещения напоминали железнодорожные вагоны класса «люкс», с коридорами и дверями, ведущими в отдельные кабинет-купе. Всюду сверкали кафель и никель, каждому генеральштеблеру – ванна с душем и собственным унитазом. Паулюс теперь общался с Берлином по телефону, жена порадовала его благополучной беременностью дочери.

– Поцелуй за меня нашу баронессу Кутченбах! – отвечал Паулюс; перед Гальдером он уже не скрывал своей тоски и тревоги: – Когда же выберемся из этого бурелома?

– После седьмого ноября, когда доставим удовольствие Сталину, устроив парад вермахта на его Красной площади…

Успех вермахта обозначился сразу и очень решительно. На шестой день войны немцы уже вошли в Минск, одиннадцать советских дивизий оказались в тылу противника, сражаясь с «перевернутым» фронтом. В наружном блоке № 18, где царствовали Кейтель с Йодлем (и где фюрер с Геббельсом спасались от духоты подземного бункера), Паулюс обратил внимание Гитлера на всевозрастающее сопротивление Красной Армии, а широкоротый Геббельс откровенно смеялся:

  63