Особенно,... 
252 
— А что мне с этих свиданий будет?
— То же, что и мне, — отвечал он. — Заграничный паспорт в зубы и приятные сновидения на русские национальные темы…
* * *
Белецкий зашел к Хвостову, посмеиваясь:
— А мы оказались правы, что посадили Петца… Сейчас у меня был Манасевич, и, чувствительно благодарный за то, что мы избавили его от ревности, он продал нам хороший товар. Он дал понять, что Распутин с Питиримом скоро вытащат наверх Штюрмера.
— Гришка предал меня! — закричал Хвостов.
Люстра под потолком кабинета поехала куда-то вбок и погасла. Весь мир стал коричневым и отвратносуконным. Хвостов чуть не выпал из кресла.
Опомнился. Быстро взял себя в руки.
— Честно говоря, — сознался с откровенностью (какая ему была присуща и которая его губила), — я ведь и сам метил на место Горемыкина… Значит, Гришка решил поводить меня за нос!
В чем соль? А в том, что товарищ министра страдал сейчас в унисон со своим министром. Займи Хвостов пост Горемыкина — тогда Белецкий сядет на место Хвостова, но с появлением Штюрмера эта проекция разваливалась.
Хвостов, однако, не проболтался, что в его арсеналах хранится мощное секретное оружие против Распутина. Из великосветских будуаров он извлек черногорцамонаха Мардария, мужчину красоты небывалой, который уже два года без передышки «монашил» в спальнях аристократок. Мардарий был типичный альфонс, и потому Хвостов (сам циник!) говорил начистоту:
— Денег не дам — получи с бабья. Но я решил устроить тебе карьеру…
Возьмика, братец, да прижми Вырубову. Она, правда, на костылях, но это даже оригинально…
Мардарий вскоре доложил, что Вырубова пала.
— Теперь задирай рясу да жми прямо на царицу!..
Это был удар, способный сразить Распутина наповал. Мардарий успешно проник в покои Алисы, но в истории мирового фаворитизма он своего имени не оставил. Царица, как-никак, все же была «доктор философских наук», и она, естественно, возмутилась четкой оперативностью монаха, который действовал так стремительно, будто опаздывал на поезд… Хвостов прогнал монаха с руганью, заодно устроил и нагоняй своему товарищу — Белецкому:
— Тут что-то не так! У меня создается впечатление, что вы, сударь, заодно с Гришкой начали играть против меня.
Белецкому сейчас было невыгодно лишаться дружбы с Распутиным, но коли к стенке прижали…
— Я устрою ему… мордобой, — обещал он Хвостову.
— Это мне ничего не даст, — отвечал министр. — Помимо шикарного мордобоя, мне нужен еще скандал вокруг имени Распутина, обязательно с составлением полицейского протокола… Вы можете, не сходя с места, разработать точную стратагему скандала?
— Я использую близость к Распутину фоторепортера ОцупаСнарского, который состоит при нем вроде флигельадъютанта.
— Пардон, откуда вы знаете ОцупаСнарского?
Хвостов не заметил, что Белецкий смутился.
— Совсем не знаю. Но он — приятель Манасевича, — Действуйте. Вот деньги… сколько угодно! На конспиративной квартире МВД, которую Хвостов использовал в личных целях, он сказал Наталье Червинской:
— Я успокоюсь, когда увижу труп Распутина…
Если раньше министры боролись с Распутиным вполне легально, добиваясь лишь его устранения, то Хвостов вступил в нелегальную борьбу, желая физического уничтожения Распутина!
2. БЕЙ ДУБЬЕМ И РУБЛЕМ
Историки уже давно заметили, что «хвостовщину» с полным правом можно отнести к разряду бульварных романов… Итак, решено:
Распутина станут калечить! Впрочем, конокраду не привыкать.
Эх, раз, еще раз, еще много, много раз!
Комиссаров пришел к Хвостову в недоумении.
— По-моему, — сказал он, — если уж вы решили Гришку трепать, так надо растрепать его так, чтобы не встал.
— Конечно. Какие могут быть сомнения?
— А Белецкий велел мне предупредить агентов, чтобы они Распутина кулаками пригладили, но костей бы ему не ломали.
— Я перестал понимать Степана! — ответил Хвостов. — От моего имени выдайте агентам бандитские кастеты…
Задумано было искалечить Распутина после вечеринки у Оцупа, когда Гришка выйдет из его дома и пошляется по глухому Казачьему переулку; деньги для кутежа МВД дало МанасевичуМануйлову с тем, чтобы он вручил их хозяину квартиры. Назначенные для избиения агенты были хорошо загримированы и переодеты под ночных гуляк; для быстрого бегства за поворотом переулка их должна ожидать автомашина с опущенным верхом. Хвостов сказал Комиссарову:
252 
