Последние отзывы

  96  

После обеда снова приступили к работе. Матт еще немножко помог Фиделито, потом для разнообразия перебрался к столу Чачо. Он очень быстро уловил узор, который надо было сплести.

— Поразвлекайся немного, пока дают,— хмыкнул Чачо.

— Чем развлекаться-то? — спросил Матт, держа в руках готовую сандалию.

— Тем, что можешь переходить от одной работы к другой. Вот подыщут тебе занятие — и будешь с утра до вечера делать одно и то же. Считается, что так производительность растет.

Несколько минут Матт, не переставая сплетать пластиковые ленточки, обдумывал его слова.

— А разве ты не можешь попросить себе какую-нибудь другую работу? — спросил он наконец.

Чачо расхохотался.

— Попросить-то ты, конечно, можешь, только кто тебе ее даст?! Рауль говорит, что рабочие пчелы отдают все силы любой работе, какая им поручена. В переводе на человеческий язык это значит: «Знай свое место, щенок».

Матт подумал еще немножко.

— А что за деревяшку ты шлифовал, когда я пришел?

В первый миг Матту показалось, что он не получит ответа. Чачо крутанул пластиковую ленточку с такой силой, что она лопнула. Пришлось начать работу заново.

— Я несколько недель искал эту дощечку,— пробормотал он.— Наверное, она от какого-нибудь старого ящика. Отшлифовал ее песком. Хочу найти еще несколько таких же и склеить.

Чачо снова умолк.

— А что ты хочешь сделать? — не отставал Матт.

— Дай слово, что никому не скажешь.

— Даю.

— Гитару!

Такого ответа Матт ожидал меньше всего. У Чачо были такие неуклюжие руки — трудно было представить, что он может играть на музыкальном инструменте.

— Ты умеешь играть?!

— Немного. Мой отец играет куда лучше. Однако он научил меня делать гитары, и это у меня здорово получается.

— Он... его забрали в Страну грез? — спросил Матт.

— Карамба! Думаешь, я такой же, как остальные?! Me энкарселарон пор фео. Меня сюда упекли за то, что я много задираюсь. Я не сирота! Мой папаша живет в Соединенных Штатах. У него денег столько, что в карманах не умещаются. Он пришлет за мной гравилет, как только присмотрит нам дом.

Чачо не на шутку разозлился, но по его голосу Матт чувствовал, что мальчик с трудом сдерживает слезы:

Матт принялся плести сандалию. Он заметил, что другие мальчишки тоже поглощены работой. Они знали — не могли не знать! — что отец Чачо никогда не пришлет за ним никакого гравилета. Но только он, Матт, понимал, что случилось с ним на самом деле. Отец Чачо целыми днями напролет гнется и надсекает, гнется и надсекает маковые коробочки. А в тихие, безветренные ночи его выгоняют спать в поле, чтобы он не задохнулся от ядовитого воздуха возле илистой котловины.

Вечером обеденный ритуал повторился. Еда была та же самая. После ужина мальчишки помыли за собой посуду, прибрались в мастерской и сдвинули столы в одну сторону. Потом вытащили из кладовой койки и установили их одну на другую в три этажа.

— Поставь койку Фиделито вниз,— посоветовал кто-то Матту.

— А которая его? — спросил Матт.

— Понюхай матрас и поймешь,— хмыкнул Чачо.

— А что я могу поделать?! — принялся оправдываться малыш.

Пограничники повели их в душ. Матт никогда не видел голых людей, разве что на уроках изобразительного искусства по телевизору, и сильно смущался. Правую ногу он старался не отрывать от пола, чтобы никто не увидел надпись на ступне, и был рад поскорее накинуть на плечи жесткую ночную рубашку и вернуться в спальню, переделанную из мастерской.

— Теперь ляжем спать? — спросил он.

— Пришло время сказки на ночь,— ответил Чачо. Мальчишки сгрудились вокруг койки у окна, и Чачо приложил ухо к стене. Примерно через минуту он показал на окно и кивнул.

Фиделито ловко, будто мартышка, вскарабкался на верхнюю койку и задрал ночную рубашку. Настал его звездный час.

— Вой а энсеньяре ла мапа мунди,— провозгласил он. «Я покажу ему карту мира»,— перевел про себя Матт. Кому он ее покажет? И что это за карта мира такая? Фиделито просунул между прутьями тощую задницу

и бодро завилял ею. С улицы послышался голос Рауля:

— Ох, когда-нибудь я захвачу с собой рогатку. Под бурные аплодисменты мальчишек Фиделито

спрыгнул с койки.

— Я здесь самый маленький, только я один и умещаюсь,— гордо пояснил он, пыжась, как бентамский петух.

Вошел Рауль. Он ни словом не упомянул о дерзкой выходке Фиделито. Молча выдвинул на середину комнаты стул, мальчишки расселись по койкам и приготовились слушать. Сегодняшняя беседа называлась «Почему индивидуализм похож на лошадь о пяти ногах». Рауль объяснил, что дела идут гладко, только когда люди работают вместе. Они выбирают себе цель и помогают друг другу ее достичь.

  96