Особенно,... 
9 
— Ладно, — в программе подготовки к освобождению этого не было.
Грифф все еще колебался. Он прикидывал, какие у него еще есть варианты, и пришел к выводу, что по-прежнему единственная альтернатива — это отказаться и уйти, не заработав огромных денег. Но для этого нужно быть чокнутым, таким же чокнутым, как Спикмен и его жена.
Он пожал плечами, стараясь, чтобы его жест выглядел небрежным.
— Если это все, что требуется, то мы договорились. Хотя нет, одно условие. Я хочу сделать это один, у себя в ванной. Врач должен приехать ко мне и забрать это дело. Думаю, вы можете заморозить образцы, так что я могу сделать несколько порций одним махом, — он засмеялся невольному каламбуру. — Если так можно выразиться.
Спикмен тоже улыбнулся, но затем серьезно сказал:
— Никакого врача не будет, Грифф.
Грифф удивленно уставился на Спикмена. Только он решил, что дело в шляпе, как тот нанес ему неожиданный удар, как защитник, который появляется с невидимой стороны и сбивает с ног.
— Что значит — не будет врача? Кто… — он слегка дернул головой, — поместит это туда, куда следует?
— Вы, — спокойно ответил Спикмен. — Прошу прощения, что не прояснил это с самого начала. Я настаиваю на том, чтобы мой ребенок был зачат естественным путем. Так, как установлено Господом.
Грифф изумленно смотрел на него в течение нескольких секунд, а затем засмеялся. Либо его ловко разыгрывали, либо у Спикмена совсем съехала крыша.
Никому из знакомых Гриффа не пришла бы в голову такая замысловатая шутка.
Нет, он был готов поклясться, что Спикмен не просто эксцентричный миллионер, помешанный на чистоте, — у него с головой явно не все в порядке.
В любом случае все это пустая трата времени, и его терпению пришел конец.
— Моя работа состоит в том, чтобы трахнуть вашу жену? — грубо спросил он.
Спикмен поморщился.
— Я допускаю вульгарные выражения, особенно…
— Давайте начистоту, ладно? Вы нанимаете меня на роль жеребца. Суть в этом, правда?
— Суть? Да, — после некоторого колебания согласился Спикмен.
— И за полмиллиона, наверное, вы хотите на это посмотреть?
— Это оскорбительно. Грифф. Для меня. И, конечно, для Лауры.
— Ну ладно… — он не извинился. — А как насчет нее, она знает о вашем плане?
— Разумеется.
— Ха. И что она об этом думает?
Спикмен подъехал на своем кресле к краю стола, где в зарядном устройстве стоял радиотелефон.
— Можете спросить у нее сами.
3
Наверху, в своем домашнем кабинете Лаура Спикмен посмотрела на часы, стоявшие на письменном столе. С момента приезда Гриффа Буркетта прошло всего полчаса. Он пунктуален. Это должно было явно понравиться Фостеру. Но какое впечатление он произвел в остальном — хорошее или плохое?
Все эти тридцать минут она читала новый трудовой договор для бортпроводников, предложенный профсоюзом, но ничего не запомнила. Бросив делать вид, что работает, она встала из-за стола и начала ходить по кабинету. Это была светлая и просторная комната. Шторы на окнах, ковер на полу, потолочный бордюр. О том, что это все же кабинет, говорили письменный стол и компьютер, встроенный в старинный французский шкаф трехметровой высоты.
Что говорят там, в библиотеке? Неизвестность сводила ее с ума, но Фостер настоял, что встречаться с Буркеттом будет один.
— Позволь мне самому прощупать почву, — сказал он. — Как только я пойму, что он собой представляет, то приглашу тебя присоединиться к нам.
— А если ты поймешь, что это не то, что он не подходит, что тогда?
— Тогда я распрощаюсь с ним, и ты будешь избавлена от неловкого и непродуктивного разговора.
В его плане, вероятно, был смысл. Но она не привыкла, чтобы за нее принимали решения. И уж точно не в таком важном деле. Даже муж.
Конечно, если они с Фостером не придут к полному согласию относительно того, что Грифф Буркетт им подходит, его кандидатура будет отвергнута. Но ей не нравилось, что она не увидит его первую реакцию на их предложение и не сможет сама оценить эту реакцию. Ведь это сказало бы о нем многое. Она перевела взгляд на плотно закрытую дверь, и у нее мелькнула мысль, не спуститься ли ей вниз, чтобы представиться самой. Но это нарушит тщательно разработанный план Фостера. Ему не понравится такое вмешательство.
Ходьба лишь усилила ее волнение. Она вернулась в кресло у стола, откинулась на спину, закрыла глаза и применила технику релаксации, которой овладела еще в университете. Занимаясь дни напролет, когда ее голова была настолько забита информацией, что туда уже больше ничего не вмещалось, она заставляла себя лечь, закрыть глаза, выполнить несколько дыхательных упражнений, и если не заснуть, то хотя бы отдохнуть. Этот прием помогал. По крайней мере, она успокаивалась и осознавала границы возможностей своего разума и тела.
9 
