Особенно,... 
67 
— Я не могу, Элли.
— Почему?
— Потому что он действует не только от своего имени.
— Ты хочешь сказать…
— «Виста». Те люди, которых Коуч называл скользкими, хотя не знал и половины правды о них.
— Тогда тебе точно следует поговорить с властями.
Он покачал головой, вновь возвращаясь к решению, которое принял вчера, покидая пентхаус Марши.
— За последние пять лет я по горло сыт «властями». Больше не хочу иметь с ними никаких дел.
— Но полиция или ФБР должны знать, если…
— Я больше не верю системе, Элли. Я делаю то, что должен. Я установил хорошие отношения с моим инспектором по надзору. Мне кажется, он на моей стороне. Я хочу оставаться под наблюдением и не делать ничего, что привлечет внимание ко мне.
— И к тому убийству.
— И к тому убийству, — согласился он.
— Они так и не поймали человека, который убил этого Бэнди, да?
— Нет, не поймали.
Молчание становилось напряженным и затягивалось. Элли не задавала прямого вопроса. Не хотела оскорбить Гриффа. А может, боялась услышать ответ. Она отхлебнула чаю и поставила стакан на стол — осторожнее, чем требовалось.
— Невозможно всю жизнь бегать от плохих парней, Грифф. Ты просто должен не обращать на них внимания.
— Я пытался. Это непросто. А если точнее, то невозможно. Игнорируя их, я только увеличиваю их желание привлечь мое внимание. И они используют других людей, чтобы перетянуть меня на свою сторону. Я не буду связываться с ними, Элли. Я больше не нарушу закон. Но я не хочу, чтобы страдали другие люди.
И особенно Спикмены. Если Родарт узнает об их сделке с Гриффом, он может сорвать ее, а это единственное, что у него есть. Кроме того, Родарт способен нанести непоправимый ущерб репутации супругов. Возможно, Спикмен совсем рехнулся, но выглядит довольно неплохим парнем. Его уважают за общественную деятельность и за то, что он отваливает кучу денег на благотворительность.
Кроме того, Гриффу становилось плохо от одной мысли, что Лаура Спикмен может стать жертвой насилия со стороны Родарта, как это случилось с Маршей. При малейшей возможности Родарт, не раздумывая, причинит ей боль. Он уже заметил ее, и то, в каких выражениях он о ней говорил, вывело Гриффа из себя.
Заметив встревоженный взгляд Элли, Грифф расслабился и улыбнулся.
— Я пришел сюда не для того, чтобы волновать тебя. Просто мне нужен слушатель, а ты всегда отлично справлялась с этой ролью.
— Больше всего на свете я хочу, чтобы ты был счастлив, Грифф, — она встала и снова взяла его за руку.
— Счастлив? — он повторил это слово, как будто оно было из другого языка. Счастье казалось ему недостижимой целью.
— Ты уже нашел работу?
— Присматриваю пару мест. Одна вакансия скоро откроется.
— А на какие деньги ты сейчас живешь?
— Адвокат продал мои вещи. Я не нуждаюсь.
Она сняла сумочку с крючка рядом с черным ходом и вытащила из кошелька пятидесятидолларовую купюру.
— Возьми.
— Элли, я не могу это взять. — Он отвел ее руку.
— Нет, можешь. Я настаиваю. Это часть моих гавайских денег.
— Гавайских?
— Я много лет уговаривала Джо, и он наконец согласился в конце лета отвезти меня на Гавайи. Я сэкономила немного карманных денег. Если ты их не возьмешь, на эти пятьдесят долларов я накуплю сувениров, которые мне не нужны и на которые я больше никогда не взгляну. Бери.
Он взял деньги. Не потому, что хотел или нуждался в них, а потому, что она хотела дать ему деньги и ей было нужно, чтобы он их взял.
— Я верну.
В этот момент с улицы послышался звук подъезжающей машины. Элли взглянула на Гриффа, слабо улыбнулась, пытаясь приободрить его, и повернулась к входящему через черный ход Коучу.
— Чья машина…
Это все, что он успел произнести. Увидев Гриффа в своей кухне, он остановился как вкопанный. Он поправился фунтов на десять, но по-прежнему был плотным, как кирпичная стена. В уголках глаз прибавилось морщин, которые белыми лучиками выделялись на его всегда загорелом лице. В остальном он выглядел точно так же, как в тот день, почти двадцать лет назад, когда привел Гриффа к себе в дом.
Все это Грифф успел рассмотреть за долю секунды, пока Коуч застыл, прежде чем продолжить свой путь через кухню, мимо гостиной и дальше по коридору. Громкий звук захлопнувшейся двери эхом разнесся по коридору.
— Мне жаль, Грифф, — после паузы произнесла Элли.
67 
