132 
— Роммель, вы гордость нации! На этот раз я не откажу вам в поддержке авиацией. Пусть фельдмаршал Кессельринг усилит бомбежки Мальты, обеспечу доставку итальянских танкеров с горючим. Но предупреждаю: в мае всю авиацию я заберу от вас обратно — для нужд Восточного фронта.
— Следует, ожидать важных операций на Востоке?
— Да, Роммель. Если мы и сейчас не добьемся решительных успехов, значит немецкий народ выродился в ничтожество, он не имеет право на существование в пусть он подыхает, — сказал Гитлер («и я тогда, — писал Роммель, — в первый раз заподозрил фюрера в ненормальности…»).
Как раз в эти дни Гальдер предупредил Гитлера, что русская промышленность после эвакуации на Восток начинает набирать небывалую мощь, ее заводы в глубоком тылу способны в ближайшее время поставить на конвейер 600 — 700 танков в месяц.
— Хватит гипербол! — не поверил Гитлер и сразу обозлился. — Я ведь еще не забыл о кризисе с зубными щетками.
— Мой фюрер, — отвечал Гальдер, — я согласен, что хороший ширпотреб так и останется недостижимой мечтой в русском народе, но… танки ! Они делают их быстрее нас.
Гитлер прогнал от себя начальника генштаба, а потом жаловался Борману, что Гальдера он не может терпеть:
— Этот баварец становится невыносим! Гальдер теперь взял моду преподносить мне всякие гадости. По его откормленной морде я вижу, что ему нравится играть на моих нервах.
Генерал Фромм тоже не пощадил его нервов:
— Как начальник резервов вынужден огорчить вас! Сейчас мы имеем некомплект в шестьсот двадцать пять тысяч человек.
— Выньте их из кармана, Фромм! Не стесняйтесь.
— Можно объявить призыв семнадцатилетних. Правда, германские законы в этом случае требуют согласия родителей.
— Мамочки и папочки пускай заткнутся, — сказал Гитлер. — Сейчас не до их прощальных воплей на вокзалах.
— Я такого же мнения, мой фюрер. Резервы обнаружились и у Геббельса: он держит вне призыва здоровущих кобелей вот с такими глотками, которые в кабаках распевают о Лили Марлен.
— Верно, Фромм! Теперь их песенка спета. О женских прелестях Лили Марлен могут распевать лишь наши заслуженные ветераны, еще не потерявшие голос от морозов в России.
Оказывается, Фромм обрыскал все тупики и закоулки рейха, где скрывались уклоняющиеся от фронта.
— Следует потрясти и Геринга: у него в люфтваффе на одного летающего по пять — десять бездельников обслуживающего персонала. Наконец, — закончил Фромм свой доклад, — можно сократить прислугу в зенитных расчетах. К зениткам можно поставить девок или подростков, любящих ковыряться с техникой.
— С вами, Фромм, приятно иметь дело.
— Служу великой Германии. Хайль Гитлер!
28 марта состоялось секретное совещание в ставке Гитлера, и по своей значимости оно имело столь же важное значение для судеб войны, что и недавнее совещание в кабинете Сталина.
Проблемы, столь мучительные для нашей Ставки, угнетали и верхушку гитлеровского вермахта, и эти проблемы — удивляться тому не следует! — во многом совпадали. Со слов Гейнца Гудериана понятна их суть. «Весной 1942 г ., — вспоминал он, — перед немецким верховным командованием встал вопрос, в какой форме продолжать войну: наступать или обороняться?..»
Самой оригинальной — и, пожалуй, самой неглупой! — была точка зрения адмирала Деница, который заявил:
— Сейчас возник такой момент, когда Египет у англичан завоевать намного легче, нежели отнять Кавказ у русских, и потому я считаю, что корпус Роммеля в Ливии надо не ослаблять, как мы делаем, а, напротив, усиливать.
Деницу тут же здорово влетело от владыки вермахта:
— Вы разве не верите в нашу победу на Востоке? В пустынях Ливии более заинтересован Муссолини, а Роммель останется при нем вроде мальчика на побегушках… Конечный результат всей войны должен проявиться в России, и только в России!
В основу летнего наступления вермахта был положен проект «Блау» — о выходе вермахта к Волге и на Кавказ, о чем еще зимою столь настырно хлопотал Адольф Хойзингер.
— Я, — сказал Гитлер, — вынужден повторить то, что твердил еще в прошлом году. Русские не так уж чувствительны к окружениям, как мы, и потому немцам следует освоить принципы очень плотных окружений чтобы уничтожать их внутри будущих котлов. «Блау» подразумевает экономические цели — захват русских нефтяных ресурсов, и политические — выход в страны Ближнего Востока, чтобы изолировать Советы от их союзников на юге, и заставить Турцию выступить против Сталина.
132 
