144 
Стефан расстроенно вздохнул, а Шихин-старший открыл рот, собираясь что-то сказать, но промолчал, хотя этот поступок его тоже явно огорчил.
Никки невозмутимо продолжала:
— Делаю предложение династии Шихиных, а через вас — всем Северным династиям. Я отдаю вам секрет этого устройства и права на его использование с отчислением в мою пользу двадцати процентов от продаж.
Оба Шихина с напряжёнными лицами невольно посмотрели друг на друга.
— Но вы, наверное, понимаете, что я — не Санта Клаус с подарками. Взамен я прошу передать мне под полный контроль все медико-биологические центры Шихиных и других Северных династий.
Стефан присвистнул:
— Вы шутите?
Алекс, нахмурившись, переспросил:
— Вы хотите контролировать наши геронтологические и генетические проекты?
— Правильно, но в этом случае они будут уже скорее мои, чем ваши, — сказала Никки. — Поймите: нам нужен жёсткий контроль за бессмертием, хотя бы первые десятилетия, пока демографические проблемы не будут решены.
— Но доход от медико-генетических разработок может быть во много раз больше, чем даже от такого фантастического устройства, как ваш летающий двигатель, — медленно протянул Алекс Шихин.
— Нет, — сказала Никки, — я не претендую на доходы от ваших достижений и снова ограничусь двадцатью процентами. Остальные восемьдесят пойдут вам — то есть разработчикам. Никто не будет забирать или переносить ваши центры, они будут даже управляться по-прежнему вашими менеджерами, но стратегические решения о коммерческом выпуске препаратов, лечебных методов или процедур генетического инжиниринга будут в ведении моего Совета директоров. Я просто не хочу допустить нежелательного развития событий… о котором мы уже говорили.
— Уф… — ошарашенно сказал император Северных. — Моя голова раскалилась, ей надо дать время всё хорошенько обдумать. Давайте продолжим наш разговор завтра.
— Хорошо, — легко сказала Никки, бережливо допила кьянти и поставила пустой бокал на малахитовый стол.
Семья Шихиных завтракала на открытой террасе, выходящей в замковый парк. Утро было настоящее — солнце взошло после двухнедельной ночи, и его почти горизонтальные лучи освещали заросли роз вокруг старой каменной веранды. Среди колючих стеблей и цветов свистела и щёлкала радостная стая пичуг.
— Лунный рассвет сначала освещает Утреннюю веранду, — пояснила Дзинтара. — Через неделю, когда солнце склонится к закату, мы перейдём в другое крыло замка, на Вечернюю веранду.
— Ваш дворец отлично спланирован, — улыбнулась Никки. — С крыльями на рассвет и закат.
За шестиугольным столом, покрытым искусной деревянной мозаикой, из чужих была только Никки. Мать Дзинтары — Анна, красивая молодая женщина с рыжевато-каштановыми волосами, с нескрываемой любовью поглядывала на сидящую слева дочь. По правую руку Алекса Шихина сидели черноволосый принц Стефан и младший сын Айван, рослый белокурый парень лет восемнадцати с голубыми, как у матери, глазами и мягким лицом. Никки посадили между Дзинтарой и Айваном; девушка-Маугли мало говорила, зато с аппетитом поглощала поданную вкуснейшую рыбу. Наверное, это и есть настоящий дикий лосось?
За столом прислуживали не роботы, а двое молодых слуг, которые молча приносили и убирали тарелки. Если не считать церемонного представления Никки королеве Анне Шихиной и младшему принцу Айвану, завтрак протекал в самой непринуждённой атмосфере — с шутками, смехом и громкими разговорами.
Анна Шихина обратила к Никки приветливое лицо:
— Как вы отдохнули у нас?
— Спасибо, прекрасно, — искренне ответила девушка, — так славно спится под шум водопада и песню ночной птички — э-э… соловья?
— Очень рада, — улыбнулась Анна, — пожалуйста, приезжайте с Дзинтарой почаще. Мне так не хватает её после того, как она поступила в Колледж. Эти мальчишки, — королева кивнула на половину стола, где сидели сразу три Шихина, — думают только о бизнесе, ракетах и гелии.
Стефан скорчил недовольную гримасу.
— А она моя любимица, — мать погладила дочь по волосам, — мы с ней подружки. Никки, прилетайте на каждый уик-энд и на все каникулы — считайте это моим постоянным приглашением на будущее. Я знаю — у вас никого из родных нет… — печально сказала Анна. — Я была бы рада, если бы вы считали наш дом своим. Закрепляю нынешнюю комнату в качестве постоянной вашей резиденции — вы можете оставить там свои вещи.
144 
