ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  106  

— Уф. — Вильгельм вытер рукавом лоб. — Вот это разминка. Одна из форм перевёртыша, как я понимаю.

— Совершенно верно. Ловко он корчил из себя недотрогу, едва нас не обманул. Обычно стражи проказников не гоняют, думал, что и его мы оставим в покое. Если бы не твои принципы, я бы так и поступил.

— Иногда полезно брать деньги вперёд, — пробормотал он. — Спасибо, старик. Твоя помощь оказалась очень кстати. В одиночку мне пришлось бы с ним повозиться.

Я решил не быть скромным и сказал:

— Тогда гони три дуката в компенсацию тех флоринов, что мне пришлось потерять.

— Не вопрос, — сказал он, отсчитывая монеты. — Здесь пять. Ровно половина от заработка.

— Возьму только три. — Я забрал с его ладони золотые кругляши, и он не стал настаивать. — Ванилью в амбаре не пахнет, значит, перевёртыш появился здесь недавно. Зимой они впадают в неактивное состояние. Вполне удобная берлога, чтобы дождаться весны, а затем ползти питаться в город. А стать проказником — хорошая защитная реакция.

— Ну да. Какой страж будет терять время на пустого шутника? К тому же за них редко кто платит.

— Ну, только если за деловые переговоры не берёшься ты, — усмехнулся я. — Сколько тебя помню, всегда умел выжать из городских властей гораздо более высокую цену, чем другие.

— У каждого есть свои маленькие таланты, — вернул мне усмешку Львёнок. — Надо отметить встречу и удачное дельце. Где ты остановился?

— В «Скользком Льду».

— Ну, до тебя ближе, чем до меня. Значит, ты приглашаешь.

На постоялом дворе он заказал бутылку креплёного вина, на мой взгляд, слишком сладкого для того, чтобы получить удовольствие. Впрочем, я не спорил. Мне было ровным счётом всё равно, что пить, особенно после того, как хозяин сказал, что молоко, которое я у него попросил, скисает уже третий день.

Проповедник и Пугало торчали в комнате, собираясь сыграть в очередную партию «Королевской милости». Замызганные игральные карты, примитивно нарисованные картинки которых давно выцвели, они добыли в какой-то ночлежке и, не спрашивая моего разрешения, кинули мне в саквояж. Это произошло где-то недели две назад, когда я возвращался с севера, но заметил я их лишь недавно, после того, как эти умники начали резаться в азартные игры, не во время моего сна, а при свете дня.

Проповедник, который практически не обладал умением взаимодействовать с материальными объектами, прилагал множество усилий, чтобы удерживать карты в руках, и страшно завидовал Пугалу, которое могло хоть пасьянсы раскладывать.

— Здорово, Проповедник, — сказал Вильгельм. — Идёт карта?

— Не твоими стараниями, — проворчала душа, показывая тем, что игра далека от идеала.

Львёнок глянул на Пугало, но никакой бурной реакции не проявил. Лишь кивнул одушевлённому, и то, после недолгого колебания, склонило башку в соломенной шляпе в ответном поклоне, продолжая идиотски улыбаться. Оно было в ударе и счастливо, что вновь оставляет Проповедника, который раньше кичился своим умением играть, в дураках.

Львёнок подвинул стул, сел рядом с Пугалом, откупорил бутылку:

— Где у тебя стаканы?

— Были тут, — озадаченно произнёс я, оглядывая комнату.

— А мы вот так! — улыбнулся Проповедник, покрывая расклад соперника. — Пугало убрало их к тебе в саквояж. Они на столе мешали.

— Вы, ребята, дождётесь, что меня из-за вас перестанут пускать в приличное общество, — покачал я головой. — Только славы мелкого воришки мне не хватало.

Я вытащил стаканы, поставил перед Львёнком. Он разлил вино и объявил:

— Пожалуй, я перееду на этот постоялый двор. Здесь веселее.

— Милости просим. — Проповедник почти закончил партию, тогда как у Пугала на руках оставалось ещё шесть карт.

— Именно поэтому ты шептался со служанкой внизу? — усмехнулся я.

— Чего время терять? — невозмутимо ответил он, откинувшись на стуле и заглядывая в карты Пугалу.

Оно возмущённо отпрянуло, пряча от чужого взгляда картинки, и стало выкладывать их на стол одну за одной, в порядке возрастания, вколачивая гвозди в гроб победы Проповедника. Тот выругался, выбросил свою оставшуюся карту и буркнул:

— Тасуй, ещё раз.

— Проваливайте на подоконник, — велел я им. — У нас серьёзный разговор.

Пугало беспрекословно послушалось, Проповедник, стеная, поплёлся за ним.

— Интересный у тебя новый приятель, — отметил Львёнок. — За встречу. Чтобы она была не последней, а друг всегда мог подставить плечо.

  106