Глава 10

Олаф Однобровый

Джек затаился в лощине близ римской дороги. Забился в папоротники, словно кролик, прячущийся от лисы. Никто бы его и так не увидел, но Джек твердо вознамерился стать по возможности еще более невидимым Он всей грудью вдыхал пряные испарения сырой земли и листьев. Мысленно ощущал влажные древесные корни. «Приди, — звал он. — Приди ко мне. Завесь воздух своими серыми покрывалами. Сведи воедино море и небо».

Он скорее почувствовал, нежели увидел, как заклубилось белое марево. Солнечный свет померк сперва до жемчужно-белого, потом до сизо-голубого — и наступили сумерки. В легкие просачивалась сырость. На папоротниках скапливалась влага Округлые капли зависали на мгновение на кончиках листьев — и, срываясь вниз, растекались бледными мутными струйками. Воздух вздыхал, шелестел, шуршал туманами.

Джек никогда еще не погружался в жизненную силу так глубоко. Мальчик плыл сквозь нее, точно пескарь, точно лесной зверь, бездумно и бесцельно — сознавая лишь то, что он есть. Этого было довольно. Более чем довольно. Ощущение чуда и величия бытия влекло его всё дальше и дальше.

— Джек… Джек…

Голос доносился откуда-то издалека Джек отвернулся от него, словно не желая возвращаться в мир людей.

— Джек- пожалуйста! Мне так холодно, так страшно!

Джек разом опомнился. На миг его захлестнула дикая ярость. Да как его посмели потревожить!

Но тут он услышал захлебывающиеся всхлипывания и сдавленный плач, и у него болезненно сжалось сердце. Она была где-то совсем рядом, плутала в тумане, таком густом и вязком, что даже Джек испугался. Кажется, на сей раз он и в самом деле немного перестарался.

— Люси, я здесь, — тихонько позвал он.

— Где «здесь»? Тут так темно и жутко. Я знаю, тут чудовища. — И Люси вновь зарыдала.

— Люси, оставайся на месте, не двигайся. Просто продолжай разговаривать, я сам тебя найду.

— Когда я вышла из дому, светило солнышко. А тебе, между прочим, велели сидеть в саду. Папа сказал, что ты в саду, а тебя там не было. — Страх Люси сменился негодованием.

Джек споткнулся о камень и расцарапался о ветку.

— Гляжу, а ты уже далеко, — возмущалась Люси. — Ты так быстро шел! Я хотела позвать, но тогда бы мама услышала, что я не дома. Она сегодня со мной весь день недобрая. Не выпускает поиграть на улицу и вообще…

Джек понимал: мать сама не своя от волнения. Она отлично понимает, в какую опасность они все вляпались. Понимает и отец, вот только предпочитает ничего не замечать.

— Я добежала до римской дороги, а тебя уже и след простыл. Ты куда-то делся, а меня бросил одну-одинешеньку. Плохой Джек, плохой! А тут туман сгустился — да так быстро! Стемнело, и я испугалась! Это ты наколдовал, да? А папа говорит, колдуны, которые занимаются магией, потом пойдут в ад. А ты пойдешь в ад?

— В таком тумане я бы и дороги туда не сыскал, — буркнул Джек. Под ногами он почувствовал обочину.

А мгновение спустя увидел и Люси: девочка скорчилась на придорожных камнях. Он тронул сестренку за плечо, и та взвизгнула.

— Да это же я, — проговорил Джек, уворачиваясь от ее ударов.

— А зачем ты ко мне подкрался и меня напугал? — сердилась Люси.

  30