Особенно,... 
88 
Я скользнула взглядом по остальным. Катрин нет.
Вернулся Оуэнс, и в комнате стало тихо. Он всех представил, объяснил, зачем мы пришли. Взрослые внимательно его выслушали, затем повернулись к нам. Райан дал фотографии Брайана и Хайди пожилому мужчине слева, вкратце описал дело, избегая ненужных деталей. Мужчина посмотрел на снимок и передал его дальше. Пока фотография гуляла по кругу, я всматривалась в каждое лицо, ждала мельчайших изменений в выражении, признаков узнавания. Но видела только замешательство и сочувствие.
Когда Райан закончил, Оуэнс снова обратился к своим последователям – пригласил рассказать, кто что знает о молодой паре и телефонных звонках. Все молчали.
– Мистер Райан и доктор Бреннан попросили разрешения на беседу с каждым из вас лично. – Оуэнс по очереди оглядывал лица собравшихся. – Пожалуйста, говорите с ними свободно. Если у вас есть какие-то идеи, поделитесь ими откровенно и с состраданием. Не мы стали причиной трагедии, но мы – часть космического целого и должны делать все возможное, чтобы восстановить порядок. Сделайте это во имя гармонии.
Все смотрели только на него, в комнате ощущалось странное напряжение.
– Те из вас, кто не может говорить, пусть не испытывают ни вины, ни стыда. – Он хлопнул в ладоши. – А теперь за работу! Глобальное утверждение через коллективную ответственность!
"Боже упаси!" – подумала я.
Когда все ушли, Райан поблагодарил Оуэнса.
– Здесь не "Вако", мистер Райан. Нам нечего скрывать.
– Мы надеялись поговорить с молодой женщиной, с которой виделись вчера, – сказала я.
Он на мгновение задержал на мне взгляд, потом спросил:
– С молодой женщиной?
– Да. Она была с ребенком. По-моему, Карли.
Оуэнс так долго изучал меня взглядом, что я думала, он забыл, но тут преподобный улыбнулся:
– Катрин. У нее сегодня встреча.
– Встреча?
– Почему вы заинтересовались Катрин?
– Она примерно того же возраста, что и Хайди. Может, они знали друг друга.
Шестое чувство подсказывало мне не обсуждать нашу беседу, когда мы пили сок в Бофорте.
– Катрин не было здесь прошлым летом. Она уезжала навестить родителей.
– Понятно. Когда она вернется?
– Точно не знаю.
Открылась дверь, и в коридоре появился высокий мужчина. Худой как палка, с белой полосой поперек правой брови и ресниц, придававшей ему чудной скособоченный вид. Я вспомнила его. Во время собрания он стоял у выхода и играл с одним из малышей.
Оуэнс показал один палец, Палка кивнул и указал на заднюю часть дома. Он носил массивное кольцо, неуместное на длинном костлявом пальце.
– Извините, но у меня дела, – сказал Оуэнс. – Говорите с кем хотите, но, пожалуйста, уважайте наше стремление к гармонии.
Он проводил нас к двери и протянул руку. Дом, похоже, обожал рукопожатия. Он сказал, что очень рад нашему визиту, пожелал удачи и ушел.
Мы с Райаном провели остаток утра в разговорах с верующими. Они вели себя вежливо, с готовностью отвечали на вопросы, пребывали в полнейшей гармонии. И ничегошеньки не знали. Даже куда отправилась Катрин.
К одиннадцати тридцати мы знали не больше, чем до поездки сюда.
– Пошли поблагодарим преподобного, – сказал Райан, доставая из кармана ключи на большом пластиковом диске.
– Зачем еще? – спросила я.
Мне хотелось поесть, охладиться и двинуться дальше.
– Из вежливости.
Я закатила глаза, но Райан уже был на полпути к террасе. Я наблюдала, как он постучал в дверь, потом обратился к мужчине с белой бровью. Через минуту появился Оуэнс. Райан что-то сказал, потом протянул руку, все трое мужчин, будто марионетки, быстро присели и тут же поднялись. Райан снова заговорил, повернулся и пошел к машине.
* * *
После обеда мы объехали еще пару аптек и вернулись в правительственный центр. Я показала Райану, где находятся картотеки, потом мы отправились к зданию правоохранительных органов. Чернокожий мужчина в безрукавке и фетровой шляпе подстригал на маленьком тракторе лужайку, его костлявые ноги походили на лапки кузнечика.
– Как дела, ребята? – спросил он, прикладывая палец к полям шляпы.
– Хорошо.
Я вдохнула запах свежесрезанной травы и не поверила собственному носу.
Когда мы вошли в кабинет, Бейкер разговаривал по телефону. Он показал нам на стулья, сказал еще пару слов и положил трубку.
– Ну, как дела? – спросил он.
88 
