57 
— Я… я не могу войти сюда, — глухо, подавленным голосом сказала Кристина, и Эжен метнул на нее острый взгляд.
— Сможешь и войдешь, — заявил он. — Еще до конца этого дня ты убедишься, что он любил тебя, и поймешь, как велика была его любовь. Иди, Кристина. Отопри дверь. Прошлое тебе ничем не грозит. Больше ничто не омрачит твоего счастья.
Она вошла в дом, стараясь не смотреть на портрет отца — большую фотографию в рамке, стоявшую на маленьком столике в гостиной. Фотограф запечатлел рядом с отцом ее, еще маленькую девочку. Оба смеялись, глядя в объектив. Счастливые дни. Тогда ее мир был безоблачным.
— Итак, это — Эдвард Лестер, — задумчиво произнес Эжен. Взяв в руки фотографию, он долго ее рассматривал. — Эдвард Лестер и его любимая дочь.
Кристина задыхалась, глотая слезы. Она повернулась, чтобы уйти, но Эжен взял ее за руку и удержал на месте.
— У меня письмо, — спокойно заговорил он. — Прочитай его. Оно объяснит тебе все лучше, чем сумел бы я.
Эжен передал ей письмо. Кристина узнала отцовский почерк. На конверте стояли имя и адрес получателя. Она испуганно взглянула на Эжена.
— Но оно написано Диане. Я не могу читать чужие письма!
— Онаэтого сама захотела, — твердо сказал Эжен. — Она дала мне письмо, чтобы ты прочитала его, и я настаиваю на этом. Если ты не согласишься, я сам прочитаю его вслух.
Кристина взглянула на его неумолимое лицо и поняла, что ей не удастся противиться воле этого человека. Уж если он что-либо решил, то это должно неминуемо произойти. Эжен принялся расхаживать по комнате. Кристина присела и принялась за чтение. Но уже на первых строках она задержалась, смущенно подняла глаза.
— Это… это любовное письмо. — Ее голос был полон отчаяния.
— Даже в большей степени, чем ты думаешь, — ласково ответил Эжен. — Я ознакомился с ним тоже по просьбе Дианы. Читай дальше, Кристина.
Он снова отвернулся. Кристина вернулась к письму, стиснув зубы. Оно было удивительным и прекрасным. Но девушка чувствовала себя, как незваный гость, посягнувший на тайны чужого дома. Это чувство было особенно острым сейчас, когда она в мыслях отдалилась от отца больше, чем когда-либо в жизни.
Однако постепенно чувство неловкости прошло. Глаза неторопливо скользили по строчкам, впитывая каждое слово. Закончив чтение, Кристина посмотрела на Эжена и заметила, что он с нежностью наблюдает за ней.
— Это письмо — свидетельство любви твоего отца к двум женщинам, ради которых он жил: к Диане и собственной дочери. К тебе. И разве есть здесь хоть одно слово, моя милая, которое заставило бы тебя усомниться в его чувствах к тебе? Он действительно хотел, чтобы ты месяц погостила в замке Дианы. Правда также и то, что он желал, чтобы ты забыла того человека из Лондона. Но если бы это было выше твоих сил, он смирился бы с тем, что ты уйдешь к тому, кого он не любил, и кому не доверял. «Ее счастье — все для меня» — так он написал.
В ее глазах стояли слезы. Она повернулась лицом к портрету человека, которого навеки потеряла. Как она могла подумать, что отец обманул ее!
— О, папочка!
Слезы ручьем полились из глаз. Кристина не противилась, когда Эжен заключил ее в объятия.
— Твоего счастья, — вот чего он хотел, — нежно напомнил ей Эжен. — Вернись ко мне и насладись им.
— Не могу. Ведь у тебя есть Милена. — Кристина смотрела на него глазами, полными слез. — Я уехала, потому что она рассказала мне… Она сказала что…
— Я знаю, что она тебе сказала… — ответил Эжен. — А зачем, по-твоему, я прилетел в Лондон? Почему, ты думаешь, я помчался следом за тобой, вместо того, чтобы остаться в Париже и проклинать себя за то, что вообразил, будто ты меня любишь? Я ничего не рассказывал Милене, дорогая. Она все разузнала от старой болтуньи Розали, которая услышала, как мы с Дианой спорили из-за тебя. Я не хотел, чтобы ты приезжала во Францию, считал нашу роль в этом деле унизительной. Между мной и матерью произошло несколько стычек. Розали же, став невольной свидетельницей одного из таких споров, проболталась Милене.
Кристина всматривалась в его лицо и чувствовала, что он говорит чистую правду. Эжен ладонью вытер слезы у нее на щеках, улыбнулся ей.
— Я рад, что ты приехала к нам, — шепнул он, пряча лицо в светлую гриву Кристины. — Иначе я никогда бы не узнал тебя и не полюбил.
Кристина отстранилась, чтобы лучше его видеть. Эжен нежно взял в ладони ее лицо.
57 
