Последние отзывы

  107  

Сенатор не торопился отвечать, устраиваясь в кресле. Удовлетворенно хмыкнув, отрезал кончик сигары, перекатил ее из одного уголка рта в другой.

– Да просто зашел без особого повода. Шел мимо и решил заглянуть. Давно и искренне интересуюсь вашей работой. Всегда интересовался. Ведь я связан с вами с самого начала.

Директор института кивнул.

– Да, я знаю. Вы проводили самые первые обсуждения кодекса продления жизни.

Сенатор усмехнулся.

– Тогда все казалось легко и просто. Конечно, были какие-то сложности, и мы не уклонялись от них, а боролись с ними, как могли.

– Вы справились со своей задачей удивительно хорошо, - заявил директор. - Кодекс, выработанный вами пять веков назад, настолько справедлив, что его никто никогда не оспаривал. Отдельные поправки, внесенные позже, касаются второстепенных деталей, которые вы никак не могли предусмотреть.

– Однако дело слишком затянулось, - заметил сенатор.

Лицо директора приобрело жесткое выражение.

– Не понимаю вас.

Сенатор зажег сигару, сосредоточив на этом процессе все свое внимание, старательно окуная ее кончик в огонь, чтобы табак занялся ровно. Затем поерзал в кресле, устраиваясь еще прочнее.

– Видите ли, - произнес, он. - Мы полагали, что продление жизни явится первым шагом, первым робким шажком к бессмертию. Мы разрабатывали кодекс как временную меру, необходимую на тот период, пока наука не добьется бессмертия - не для избранных, для всех. Мы рассматривали тех немногих, кому даруется продление жизни, как служителей человечества, которые помогут приблизить день, когда оно обретет бессмертие - не отдельные люди, все человечество в целом.

– С этим и сегодня никто не спорит, - холодно откликнулся доктор Смит.

– Однако люди теряют терпение.

– И очень плохо. Все, что от них требуется, немного подождать.

– Как представители человечества они готовы ждать сколько угодно. Но не как отдельные личности.

– Не понимаю, к чему вы клоните, сенатор.

– Да, наверное, ни к чему не клоню. В последние годы я частенько обсуждал сам с собой правомерность принятого нами решения. Продление жизни без бессмертия - это бочка с динамитом. Заставьте людей ждать слишком долго - и она взорвет всю мировую систему.

– Что вы предлагаете, сенатор?

– Ничего. Боюсь, что мне нечего предложить. Но мне нередко сдается, что лучше было бы играть с людьми в открытую, знакомить их со всеми результатами поисков и исследований. Держать их в курсе всех событий. Информированный человек - разумный человек.

Директор не отвечал, и сенатор ощутил, как тягостный холод уверенности капля за каплей просачивается в подсознание.

"Смиту все известно, - понял сенатор. - Ему известно, что организация решила не возобновлять ходатайства. Ему известно, что я мертвец. Ему известно, что мне почти крышка и помощи от меня больше ждать не приходится, - и он вычеркнул меня из своих расчетов. Смит не скажет мне ничего. Тем более не скажет того, что я хочу знать".

Но ни один мускул не дрогнул у сенатора на лице - этого он себе не позволил. Его лицо не предаст его. Оно прошло слишком долгую выучку.

– А ответ существует, - произнес сенатор. И всегда существовал. Ответ на любой вопрос о бессмертии. Бессмертия не может быть, пока нет жизненного пространства. Пространства, достаточного, чтобы отселить всех лишних, и чтоб его было больше, чем нам понадобится во веки веков, и чтоб его можно было еще расширить в случае нужды.

Доктор Смит снова кивнул.

– Вы правы, это ответ. Единственный, какой я могу вам дать. - Он помолчал и добавил. - Разрешите, сенатор, заверить вас в одном. Как только корабли Межзвездного поиска обнаружат жизненное пространство, мы подарим людям бессмертие.

Сенатор выбрался из кресла и встал - твердо, не качаясь.

– Приятно было услышать это от вас, доктор. Ваше мнение очень обнадеживает. Благодарю вас за длительную беседу.

Выйдя на улицу, он сказал себе с горечью:

"У них оно уже есть. Они открыли секрет бессмертия. Теперь они ждут только жизненного пространства - и дождутся в ближайшие сто лет. Ближайшие сто лет решат и эту проблему, иначе просто не может быть…

Еще сто лет, - повторил он себе, - еще одно-единственное продление, и я остался бы жить навсегда".

М-р Эндрюс. Мы обязаны четко отделить продление жизни от отношений купли-продажи, Нельзя позволить тому, у кого есть деньги, покупать себе дополнительные годы жизни - ни путем прямых денежных выплат, ни используя свое финансовое влияние, в то время как другие обречены умереть естественной смертью лишь потому, что они бедны.

  107