Особенно,... 
112 
Что толку, даже если она когда-нибудь расскажет Джессике правду? Ее дочь уже вошла в новый мир, а такие, как Джек, остаются далеко за его порогом. Возможно, правда эта не только не обрадует Джессику, но и оттолкнет от собственной матери. Агнесса имела в виду именно это, когда говорила дочери о том, что они когда-нибудь могут друг друга не понять. Девочка любит Орвила, который воспитывает ее, в доме которого она живет и с которым ей интересно; она не захочет впустить в свое сердце другого, да еще узнав о том, кто он такой человек со свалки, беглый каторжник, преследуемый законом и ненавидимый людьми. А потом подрастет Джерри, и ему еще труднее будет все объяснить!
Нет, теперь она уже не сможет оттолкнуть Джека так резко, как тогда, в первый раз, но если он постоянно будет находиться где-то рядом, покоя ей не видать никогда.
— Я хочу, чтобы твоя жизнь изменилась к лучшему, Джек, — сказала она, — и, может быть, без нашего участия.
— Опять посоветуешь найти другую? — насмешливо произнес Джек и, не дожидаясь ее согласия или возражения, добавил:— Даже если бы я того захотел, признаюсь: ни одна женщина не станет жить со мной. Потаскушка потому, что у меня ничего нет, а обыкновенная побоится. Да что там — узнав обо всем, что было, просто побрезгует!
Агнесса с грустью слушала, потом сказала:
— Не надо, не наговаривай на себя. Я была бы рада, если б ты был счастлив с той, которая сумела бы дать тебе все, что нужно человеку.
Он покачал головой.
— Нет, Агнес, это невозможно. Невозможно, потому что на свете существуешь ты.
Это звучало так неподдельно трогательно, так проникновенно, что Агнессе захотелось плакать. Она не была Амандой, она была женщиной с чувствительным и нежным сердцем, падким на подобные слова. Джек прожил с нею не больше года, и это было давно, но он успел понять ее натуру и теперь знал: если только она не изменилась, промаха наверняка не будет.
Агнесса осталась прежней: слезы выступили на ее глазах, а уголки губ опустились; она почти потеряла самообладание и с невыразимым отчаянием произнесла:
— Неужели я так много для тебя значу, так тебе нужна? Неужели ты до сих пор так сильно меня любишь?
— Да. Я просто помешался на тебе, Агнес.
Он знал, что надо говорить, как действовать дальше, но удержался — сейчас было не время: Агнесса еще не была готова, да и он тоже, следовало немного подождать.
К Агнессе тем временем вернулся прежний образ мыслей. Она сказала:
— Джек, тебе надо уехать. Не потому, что я этого хочу, — просто так надо. Врач сказал, тебе нельзя оставаться здесь, иначе все может повториться, ты должен уехать туда, где всегда тепло. Поезжай в Санта-Каролину, сними квартиру или дом… О деньгах не беспокойся, у меня есть свои собственные средства…
Он усмехнулся.
— Агнес, я не ребенок и не старик, меня не нужно содержать. Я собираюсь вернуть тебе все, что ты тут на меня потратила.
— О нет, об этом даже не заикайся! Ведь могу я сделать тебе, скажем… подарок!
— Подарок ты и так сделала, не знаю только, хороший или нет. Вторую жизнь. Теперь я перед тобой в долгу.
— Это я отдала тебе долг.
Он улыбнулся прозрачной улыбкой.
— Ты больше не придешь ко мне, так тебя понимать?.. Да, собственно, теперь мне почти не нужна помощь…
— Нет-нет, — заверила Агнесса, — я буду приходить до тех пор, пока окончательно не уверюсь в том, что твоя болезнь позади.
Джек смотрел ей в глаза.
— К сожалению, моя настоящая и самая главная болезнь вечна.
Агнесса вздохнула. Она была рада, пожалуй, только одному: похоже, все решается мирно, а Джек как будто всерьез не претендует ни на что. Главное — именно это. А с остальным она как-нибудь справится.
ГЛАВА IV
С некоторых пор Орвил начал беспокоиться и что-то подозревать. Началось с того, что он случайно повстречал на улице жену своего знакомого, приятельницу Агнессы, ту самую, прогулками с которой Агнесса частенько прикрывалась. Женщина поинтересовалась их жизнью, заметив между прочим, что очень давно не видела супругу Орвила. Орвил удивился, потому что помнил, как в начале недели Агнесса упоминала о поездке с этой дамой на какую-то выставку. Осторожно расспросив, он выяснил, что последний раз женщина видела его жену в конце осени. Орвил призадумался: этой даме незачем было лгать, а провалами памяти она не страдала. Тем не менее, сначала он не придал этому большого значения, и Агнессе ничего не сказал. Вскоре заболел Джерри: Агнесса пару недель вообще не выезжала из дома.
112 
