64 
— Думаю, тебе не стоит это пить.
Купер не оценил искреннего беспокойства Расти. Скорее наоборот: услышал в ее словах порицание и огрызнулся:
— Ты считаешь, что мне это не по плечу? Что же я, не мужик, что ли?
— Что? — в замешательстве переспросила Расти. — Нет, что ты, я считаю тебя настоящим мужчиной. Мне просто показалось, что тебе не понравился вкус этого напитка.
— А я пью не потому, что мне нравится вкус. Я пью из-за того, что дела у нас — хуже некуда, только и всего.
Купер явно нарывался на ссору. Желание поскандалить отчетливо читалось в глазах мужчины, слышалось в его агрессивном тоне. Расти была достаточно разумна для того, чтобы не дергать льва за хвост — даже если тот свисал между прутьями клетки. А еще довольно сообразительна для того, чтобы не дразнить разъяренного быка красным флагом сейчас, когда на лице Купера застыла угрожающая маска — явно предупреждавшая о том, что связываться с ним крайне опасно.
В нынешнем настроении следовало оставить его в покое и не провоцировать на конфликт, хотя держать рот на замке Расти было чрезвычайно трудно. Ей так хотелось указать на то, как же это глупо: пить что-то, вызывающее отвращение, только ради того, чтобы опьянеть!
Как раз это, судя по всему, Купер и намеревался сделать. Резко отодвинувшись от стола, он чуть не опрокинул свой стул. И лишь превосходно натренированная реакция, остававшаяся молниеносной и четкой даже в таком состоянии, позволила мужчине вовремя подхватить стул. Лэндри медленно доплелся до камина. Усевшись перед огнем, он принялся потягивать виски и пестовать свое дурное настроение, пока Расти убирала тарелки со стола.
Покончив с посудой, она подмела пол — не потому, что это было нужно, просто чтобы хоть чем-то себя занять. Это казалось невероятным, но сейчас девушка могла с полным правом гордиться тем, что содержала хижину в чистоте и уюте.
Наконец, разобравшись со всей работой по хозяйству, Расти неловко замерла в центре комнаты, решая, куда же пристроить себя теперь. Купер горбился на стуле, задумчиво глядя на огонь уже основательно затуманенными алкоголем глазами. Самым благоразумным из всего, что могла сейчас сделать Расти, было не попадаться компаньону на глаза, но — вот незадача! — в их хижине имелась лишь одна комната. О том, чтобы выйти погулять, разумеется, и речи не шло. Спать девушке не хотелось, но других альтернатив у нее не было.
— Ну что же… ммм… Купер, я, наверное, пойду спать. Спокойной ночи.
— А ну-ка, сядь.
Расти уже направилась к кровати, но тут же остановилась как вкопанная. И дело было не столько в том, что сказал компаньон, сколько в том, как он это сказал. Девушка скорее предпочла бы услышать резкий приказ, чем это убийственно тихое требование.
Повернувшись, она с любопытством взглянула на мужчину.
— Сядь, — повторил он.
— Но я собираюсь…
— Сядь,
Его своеволие заставило Расти вспыхнуть от возмущения, с ее губ едва не сорвался непокорный ответ. И все же девушка предпочла сдержаться: она не слыла безвольной тряпкой, но и безрассудной идиоткой тоже не считалась. Только идиотке взбрело бы в голову ругаться с Купером, когда он был в таком состоянии. Не скрывая раздражения, Расти вернулась к камину и села на стул напротив соседа.
— Ты пьян.
— Ода!
— Замечательно. Сейчас ты просто смешон, выставляешь себя дураком. Это не мое дело, но наблюдать за тобой неловко. Так что, если не возражаешь, лучше я пойду спать.
— А вот и возражаю. Оставайся там, где сидишь.
— Зачем? Что это даст? Чего ты от меня хочешь?
Он отхлебнул из кружки и пристально взглянул на Расти из-под мятого бока оловянной посудины.
— Пока я стану надираться, ты будешь сидеть здесь. Мне хочется пялиться на тебя и представлять тебя… — Он снова приложился к виски и, после сочной отрыжки, продолжил: — Голой.
Расти сорвалась со стула, словно ее вытолкнуло оттуда автоматической пружиной. Очевидно, никакой уровень опьянения не мог заглушить инстинкты Купера. Он быстро выбросил свою сильную лапищу, схватил Расти За рукав, протащил обратно и насильно усадил на стул.
— Я же сказал: оставайся там, где сидишь.
— Отпусти меня. — Расти вырвала руку. Сейчас в ее душе с переменным успехом боролись страх и гнев. Определенно это не было пьяной выходкой или неразумным спором под хмельком. Девушка старалась убедить себя в том, что компаньон не причинит ей вреда. Но — кто знает? — возможно, под действием алкоголя в нем проснется неконтролируемая жестокость. — Оставь меня в покое, — произнесла Расти, стараясь казаться храброй.
64 
