Особенно,... 
68 
Его язык полностью овладел ее ртом; казалось, он хотел вымести оттуда последние слова гордости и сопротивления.
Его руки скользнули вниз, накрыли ее груди и до боли сжали их. Он не стал церемониться ни с пуговицами на ее блузке, ни с крючками лифчика. Да и с податливой плотью, открывшейся ему, он был немногим нежнее.
— Господи, — вздохнул он, продолжая тискать ее. Его ладони приняли тяжесть грудей, и большие пальцы играли набухшими сосками. — Очень даже ничего, мисс Шейла.
— Иди ты к черту!
— Нет, еще рано. Дай сперва довести дело до конца.
Он присел и подхватил ее на руки. С грохотом распахнув дверь ногой, Кэш нес ее через полуосвещенные душные комнаты на затянутое мелкой сеткой заднее крыльцо. Постельное белье на железной кровати было не убрано. Белоснежные простыни, их скомканная, влажная из-за дождя нега возбуждали не меньше, чем жар, исходивший от тел. Его колено провалилось в матрас. Пружины затрещали, как рассохшиеся доски в старом доме. Как только мокрые волосы Шейлы коснулись подушки, Кэш навалился на нее всем телом, одержимый предвкушением. Он обвил ее тело руками и ногами, и их губы вновь жадно соединились.
Поцелуй затянулся, и его рука, проникнув под юбку, поползла вверх по ее гладкому бедру. Наконец он достиг вожделенной цели. Она была теплая, увлажненная. Он осторожно надавил на ее холмик, и Шейла откликнулась тихим стоном, полным желания. Он резко приподнялся. Его пальцы зацепили резинку ее трусиков, и те скользнули по ногам.
Затем он оседлал ее, опершись коленями о кровать. Шейла взглянула на него, и ее сердце затрепетало. Скрытые джинсами бедра Кэша были такими мускулистыми и стройными. Она смотрела на него снизу вверх, и поэтому его плечи казались шире, а руки — сильнее, чем на самом деле; казалось, стоит ему захотеть — и он разорвет ее пополам.
Мышцы живота рельефно бугрились, соски цвета меди выглядывали из поросли темно-каштановых волос на груди. Лицо Кэша ничего не выражало, но обуревавшие его чувства делали черты лица более решительными. Глаза были полны неистовой страсти. Их взгляд обжигал.
Шейла, не отрываясь, следила за его глазами, пока он возился с ее блузкой. Потеряв наконец терпение, он одним движением выдернул ее из-за пояска юбки и избавился от последнего препятствия — тончайшего кружева чашечек ее лифчика, освободив мягко очерченные груди, увенчанные нежно-розовыми, напряженными от возбуждения сосками, твердыми, словно камешки.
Кэш склонился и дотронулся до одного из них языком. Шейла выгнула спину, оторвавшись от постели. А он все трудился и трудился острым кончиком языка. Наконец его губы плотно сомкнулись вокруг нежнейшего предмета его страсти.
Ощущение было столь изысканным, испепеляющий ее жар так невыносим, что руки Шейлы сами потянулись к нему, остановившись на бедрах.
— Расстегни, — хрипло приказал он, ни на секунду не прекращая влажных и мягких ласк. Прошло несколько мгновений, пока не стало ясно, что она не собирается выполнять его приказания. Тогда он выпрямился, стоя на коленях, и, морщась, начал расстегивать «молнию». Шейла наблюдала за ним, как громом пораженная, не в силах отвести глаз от ползущей вниз застежки. Справившись наконец с «молнией», он резко дернул джинсы вниз и стянул их с бедер. У Шейлы перехватило дыхание, то ли от его вопиющей нескромности, то ли от полноты его эрекции.
Он поднял край ее юбки выше бедер. Шейла закрыла глаза.
Ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы он исчез.
Но вот он коснулся ее там, внизу. Его пальцы легонько пощипывали кудряшки темно-пепельных волос, задержались на мгновение и проскользнули в складки ее тела, наверх и внутрь, погружаясь во влагу.
— Теперь держись. Как бы тебе не вылететь из седла.
Он взял ее руки и положил их на железные прутья спинки кровати за ее головой. Она ухватилась за прохладный металл.
— Открой глаза. Я хочу, чтобы ты видела, кто я. Она резко открыла глаза, возмущенная оскорбительностью его вызова. Как будто она не знала, кто в нее вторгается? Она поморщилась от кольнувшей боли, а он — от удивления, что она такая тугая внутри, хоть и в меру влажная. Затем он еще раз подался вперед и наконец погрузился в нее полностью, овладев ею без остатка. Выйдя почти целиком, он вновь погрузился в нее.
— Меня зовут Кэш Будро.
— Я знаю.
— Назови мое имя.
Она прикусила нижнюю губу, в то время как на верхней выступили капельки пота. Шейла и рада бы была не двигать бедрами, но они помимо воли поднимались навстречу каждому заходу могучего, гладкого члена.
68 
