Особенно,... 
125 
– Все, можешь отпускать… – устало выдохнул маг, пряча цепь в сумку. – Ученица?
Ванесса опасливо передала ему Ага Масс Ссарату. Чаша, поглотившая маскима, ощутимо подрагивала – демону явно не нравилась его клетка.
– Этот Поглотитель мы в артефакт превращать не будем, – категорично заявил Креол, убирая чашу туда же, куда и цепь. – Просто расплавлю в тигле и разрушу его душу… Может, в следующем перерождении станет кем-нибудь получше демона…
– Где я? – прозвучал слабый голос с пола. – Что со… со мной?
Дофин, упавший без сил, как только лод Гвэйдеон отпустил его, с трудом приподнимался на ноги. Его глаза стали совершенно нормальными…
– Вымойте и оденьте! – крикнул Креол лакеям, с испугом заглядывающим в полуоткрытую дверь. – Ваш господин полностью здоров!
Те резво метнулись внутрь, подхватили дофина под руки, не обращая внимания на грязь и нечистоты, и вынесли наружу. Тот не сопротивлялся, только нервно дрожал – пять лет с демоном внутри просто так не забываются…
– Это было потрясающе… – признала Ванесса. – Но теперь мне срочно нужно принять душ.
– Хвала Пречистой Деве, спасшей душу этого несчастного, – сотворил перечеркнутый круг лод Гвэйдеон, благочестиво наклоняя голову.
– При чем тут она?! – возмутился Креол. – Это я! И вы тоже!
– Даже я! – пискнул Хубаксис.
– Ты Посланник Пречистой Девы, – вновь вернулся к своей любимой логике паладин. – Леди Ванесса твоя ученица. То есть апостол.
У Вон пораженно округлились глаза. Так она о себе еще никогда не думала…
– А вы сами? – спросила она у лода Гвэйдеона.
– Я Паладин Девы. Все мои дела – во славу Ее и во имя Ее.
– Ладно, не спорь с ним, – отмахнулся Креол. – У каждого свое жизненное кредо…
Император принял гостей только через полчаса. Сначала он долго беседовал со своим исцеленным сыном. Когда же дофин вышел, Ванесса поразилась, как быстро его привели в порядок. После того как его вымыли и одели, он превратился в весьма симпатичного молодого человека. Поговорить с ним никто не успел – его буквально уволокли прочь. Отъедаться и отсыпаться…
– Ну что, император доволен? – громко спросил Креол, входя в тронный зал. – Кажется, я исполнил обещание…
Император несколько секунд молча взирал на мага с прежним ледяным лицом. А потом в его глазах на миг появилось что-то человеческое – и он… поклонился. Его голова оставалась склоненной почти полминуты – небывалый случай в истории Империи Ста Тысяч! Выпрямившись, он произнес одно-единственное слово, обращаясь прямо к Креолу, Ванессе и лоду Гвэйдеону:
– Садаф[5].
– Император выражает глубокую и искреннюю благодарность своим дорогим гостям, – затараторил ошарашенный церемониймейстер. – Император говорит, что для него было великой честью встретиться с Четвертым Посланником Пречистой Девы. Император немедленно исполнит свое обещание и передаст святому и'Креолу часть Священного Ключа. Император выражает надежду, что его дорогие гости окажут ему честь и останутся погостить в Хур-Аани. Император просит дорогих гостей принять некоторые скромные подарки. Император говорит, что он сам и вся Империя Ста Тысяч вечно пребудут в долгу перед его дорогими гостями.
– Однако емкое слово… – пробормотал слегка ошарашенный Креол. – Часть Священного Ключа позвольте получить… да, спасибо. За подарки тоже благодарю, а вот остаться погостить никак не можем. Очень спешим, очень мало времени. Святой Креол везде нарасхват, везде надо успеть…
– Император с пониманием относится к этому и хочет заверить, что его дорогих гостей всегда будут рады видеть в Хур-Аани. Император просит прощения за то, что он вначале усомнился в святости святого и'Креола. Также император просит прощения у иТвэйдеона за пренебрежительное прежде отношение к Ордену…
Церемониймейстер еще очень долго передавал мысли своего повелителя. Сам император больше ничего не говорил – только стоял с высоко поднятой головой и изображал из себя восковую статую.
– Ну наконец-то… – облегченно вздохнула Ванесса, очутившись на борту коцебу. – Как они живут с такими дурацкими порядками?
– Не знаю, – пожал плечами Креол, показывая дворцовым лакеям, куда складывать императорские подарки.
Обктамерон пришлось выключить, и теперь снаружи толпилась уйма народа. Обступив со всех сторон особняк, люди удивленно цокали языками. Но подняться по трапу и взойти на бронзовый диск никто из них не осмеливался.
125 
