Особенно,... 
60 
Сильнее, значит? Наверное, но сразу не разберешь. Болконский тоже испугался, когда получил согласие Наташи. Отчего он струхнул? От ее преданности и доверчивости. Похоже, но не точно. Андрей был уверен в чувствах свой избранницы. А он, Петров? Впал в идиотизм — ищет ответа у писателя из прошлого века. Еще бы психиатра навестил. К нему сегодня придет девушка, долгожданная, невеста, можно сказать, — фу-ты, слово как из детских дразнилок. Он книжки читает, а в квартире пылища, а в холодильнике эхо.
Петрова захватила лихорадочная суета. Он достал пылесос и принялся водить щеткой по дивану.
Вдруг не успеет в магазин съездить? Он за порог а Зина в дверь. Уборка подождет. Петров бросил пылесос и набрал номер телефона соседей:
— Зина, я отъеду на час. Меня не будет, ты поняла? Что ты хочешь на ужин?
— На ужин? — переспросила Зина и капризно протянула:
— Как ты относишься к китайской кухне? Ласточкины гнезда, пожалуйста.
Дурачится, издевается. Ладно, мы еще посмотрим, кто лучше умеет веселиться. Он ей когда-нибудь расскажет, что следующим порывом, после предложения руки и сердца, у него было желание обратиться к психиатру.
Петров взял портмоне и выскочил из квартиры.
Зачем он надел куртку? На улице жара. Не вовремя он сдал машину в ремонт.
* * *
Остатки веселой дурашливости Зина выплеснула в разговоре с Петровым по телефону. Почему она мгновенно ответила согласием? Оно вырвалось непроизвольно, как кашель. Ведь Зина не ждала предложения. Нет, ждала, все время ждала.
Один раз она уже ошиблась, поверив Игорю. Зачем снова торопится? Но если не доверять Петрову, то на белом свете нельзя доверять никому. И она хочет выйти замуж за Павла. У нее дети и как бы семья, а должна быть не «как бы», а настоящая, дружная и счастливая, как у мамы с папой. Она хочет видеть Павла, просыпающегося по утрам, хочет готовить ему завтраки и ужины, хочет все рассказать ему и выслушать его. Нет, не правда. Больше всего она хочет, чтобы он прижал ее к себе и целовал. Как он говорил? «С утра до вечера, лучше с вечера до утра». Предложи он ей стать любовницей, она бы, наверное, так же быстро и радостно согласилась.
Зина готовилась к свиданию больше двух часов.
Она приняла ванну, тщательно обработала каждый ноготок на руках и ногах, подправила брови, уложила волосы феном. Расхаживала по квартире в белье и примеряла свои и Валины наряды. С гардеробом у них было негусто. Остановилась на стареньком темно-зеленом платье, но теперь его украшало мамино колье из жемчуга.
Сестра почему-то волновалась не меньше Зины:
— Ты совершенно не умеешь наносить макияж!
Иди умойся, я тебя накрашу.
— Сделаешь из меня клоуна!
— Ничего подобного. Немного румян на скулы.
Какая ты бледная, Зинка! Чуть-чуть светлых теней под брови, чтобы выделить. Ой, у меня поджилки трясутся, — призналась Валя. — Зина, ты заночуешь у него? Может быть, тебе ночную рубашку взять?
Зина нервно рассмеялась:
— На свидание с ночной рубашкой? Это дурной тон. И вообще: мы собираемся обсуждать творчество Толстого Льва Николаевича. Какая ты у меня еще глупенькая! — Зина чмокнула сестру в щеку.
* * *
Следов длительной подготовки и каких-либо перемен в Зининой внешности Петров не заметил, только узнал платье и порадовался, что поменял джинсы и свитер на брюки и рубашку. Он купил шампанское, хотел предложить его Зине, потом передумал — рано. Сделал коктейль из ликера и апельсинового сока.
Зина села напротив него за маленький столик.
— Павел, — начала она, сделав глоток, — я не хочу, чтобы ты подумал…
Так говорят с человеком, совершившим бестактность: конечно, вы поступили глупо, но я на вас не обижаюсь, и забудем об этом.
— Помолчи! — остановил ее Петров. — Почему ты согласилась выйти за меня замуж?
Этот вопрос он мысленно репетировал сотню раз.
Насупленное детское лицо, застывшее в ожидании — в угол поставят или по головке погладят, — было настолько несвойственно Петрову, что Зина стала покусывать губы, удерживая хихиканье. Как давеча на кухне, она ощутила эйфорию от сознания собственной власти и желание подразнить его.
— Молчишь? Что тут веселого? Почему ты ответила «да»?
— Сначала ты велишь мне молчать, а потом задаешь вопросы. Я теряюсь.
— Ты сказала, что выйдешь за меня замуж?
— Да.
— Что «да»? «Да» — сказала? Или «да» — выйдешь?
— И то и другое.
Петров шумно выпустил воздух из легких и расслабил плечи.
60 
