Последние отзывы

  44  

— Согласен, — сказал Петров и протянул Зине пачку денег.

Зина не стала ломаться, небрежно взяла деньги, потрясла ими в воздухе и заявила:

— Если кому-нибудь еще понадобится подсадная утка, обращайтесь без стеснения. Такса у меня небольшая, аппетит умеренный, только выпивку, как вы знаете, надо держать подальше.

Они собирались уехать в понедельник после завтрака, но поддались уговорам Людмилы и задержались. Отправились катать детей на санках.

Зина и Маша, беседуя, немного отстали от основной группы. Маша расспрашивала Зину о том, как ей удается воспитывать двоих детей.

— Не представляю, — говорила Маша, — у меня одна Анька, родители помогают, и все равно хлопот не оберешься. Денег на дочку уходит — прорва.

— Сейчас уже проще, — отвечала Зина. — Первые полгода, конечно, лихо пришлось. Мне кажется, я постарела сразу на десять лет.

— Не кокетничай, тебе и двадцати не дашь.

— Мерси. Но если, как говорят, женщина выглядит на столько, на сколько себя ощущает, то мне перевалило за сорок. Приближаюсь к возрасту моей мамы.

— А твоя мама?

— Родители погибли в авиакатастрофе пять лет назад.

— Какой ужас! Я тебе страшно сочувствую.

Маша избегала вопросов о муже Зины, ведь она приехала с Петровым. А сама Зина, думая о маме, вернулась к разговору об испытаниях, которые выпадают на долю женщин.

— Мама собирала мемуары наших эмигрантов, — рассказывала Зина, — белогвардейскую литературу, как папа ее называл. Я читала эти книги, и у меня сложилось впечатление, что всех русских аристократок, оказавшихся за границей или оставшихся на родине, можно разделить на две группы. Первые — те, кто был совершенно не способен принять новый, нищенский образ жизни. Они кончали жизнь самоубийством, погружались в меланхолии либо шли на панель, в содержанки. Вторым благородное воспитание не мешало подметать пол, штопать носки и варить борщи. Они научились считать копейки и работали в советских конторах.

Не хочу сказать, что до гибели родителей мы в золоте купались. Но жили лучше многих — определенно. У меня никогда не было проблемы купить туфли, была проблема найти туфли к новой сумочке. Я тебя не заговорила?

— Что ты, — возразила Маша, — мне интересно.

— Я терпеть не могу, когда знакомые девицы из прежнего полусвета стенают по былому благополучию. Наверное, потому, что сама отношусь к натурам неутонченным, которые прокладывают дорогу вперед со шваброй в руках.

— У меня было совсем другое детство, — делилась Маша. — В садике пятидневка, в школе продленка, летом три смены пионерлагеря. Родителей почти не видела. Зато я выросла самостоятельной — могу сдачи дать, укусить, рявкнуть и умею работать с людьми.

Боюсь, что Аньку мне родители испортят. Но, судя потому, что ты рассказала, все зависит от натуры.

* * *

Пока мужчины катали по лесу детей, Людмила и девушки затеяли лепить снеговиков на опушке. Когда баба снежная классическая была почти готова, Людмила возмутилась:

— Она на меня похожа!

Зина взяла детскую лопаточку, отсекла лишнее, и снеговик превратился в карикатуру Петрова.

— Лепим Сергея и Потапыча, — решила Людмила.

Они с дочерью готовили материал — катали шары из снега, а Зина ваяла.

— Ох, ждите мужского гнева, — предсказывала она.

Три фигуры стыдливо прикрывали руками низ живота. Узнать каждого можно было по характерным деталям: Потапова — по щуплости и дистрофичному рисунку ребер, Сергея — по утрированным бицепсам, Петрова — по кряжистой приземистости и кривоногости. Они были легко узнаваемы, что подтвердила Анечка.

— Папа, деда и дядя, — объявила девочка, показывая ручкой на снежные скульптуры.

— Откуда дотошное знание нашей анатомии? — весело спросил Сергей.

— Мы вчера в бане подглядывали, — призналась Маша.

— Бесстыдницы! — покачал головой Потапов.

Обмениваясь шутливыми упреками, они пошли к дому. Зина вставляла фразы в словесную дуэль между женской и мужской группой, смеялась со всеми и думала о том, как быстро промелькнули два счастливых дня. Настоящий праздник.

Но ведь так и должно быть в нормальной жизни: доброжелательные, остроумные люди, умеющие подтрунивать над собой и друзьями, много детей, и возня с ними никому не в тягость. Иногда завязывается мудреный разговор, и в то же время все легко болтают о житейских мелочах. Удовольствие от физических, спортивных нагрузок соседствует с сибаритством в креслах у камина. В углу на веранде стоит батарея пустых бутылок, но никто не напился, кроме нее, конечно.

  44