121 
— Позвольте мне Пройти. — Она обошла застывших Витьков и направилась к выходу.
На улице Зина весело рассмеялась. В другом конце Москвы хохотал Петров.
* * *
Бомба, которую Петров готовил для Ровенского, представляла собой папку с документами, оформленную как уголовное дело. Вначале шло перечисление статей, по которым обвинялись Ровенский Юрий Дмитриевич и Ровенская Елена Викторовна, затем свидетельские показания и другие документы.
Нанятый Петровым детектив проехал по его маршруту, скрупулезно собирая необходимые бумаги.
Последняя его командировка была к родственникам Каблукова, где он заполучил свидетельство о смерти старика. Получалось, что Каблуков умер, а через год купил у Петрова акции. На Тренера, Медведя и Сашка имелись разработки из органов правопорядка. По фотографии их опознала проводница поезда, в котором ехал Петров. Она подтвердила, что выводили его в бессознательном состоянии. Тренера вспомнили водитель мотоцикла и нотариус.
Словом, доказательств злого умысла и преступления было более чем достаточно. Но Петров хотел еще получить пленки и копии контрактов. Денис должен был провернуть операцию после Нового года, когда большая часть сотрудников головной конторы «Класса» по традиции отправлялась в отпуск на десять дней. На это время Зину и Валю с детьми планировали отослать на горный курорт в Словакию, но Валя ни в какую не соглашалась покинуть мужа в ответственный момент. Пришлось Денису повиниться в том, что разболтал все жене. Петров не удивился: противоестественны скорее его тайны от Зины, а не открытость Дениса перед своей женой. Валя — единственный человек, встретивший Петрова после долгого отсутствия с приветливостью, которую он ожидал от многих. С благодарности он и начал свой разговор с ней.
— Что ты выдумываешь! — рассмеялась Валя. — За что «спасибо»?
— Боженька, если хочет помочь человеку, — усмехнулся Петров, — подарит ему сестру. Татьяна меня выручила, когда я почти кукарекнулся, от тебя сейчас тоже многое зависит.
— Петров! Не распускай хвост. Я никуда не поеду.
— Тогда я не пошевелю пальцем!
— Это шантаж!
— Верно. В запасе еще обман и подкуп. Выслушай план. Ты, Зина и дети едете в Словакию. Денис здесь проворачивает дело. Не волнуйся, ни один волосок не упадет с его головы, я тебе обещаю. Как только материалы будут в наших руках, он присоединится к вам. Заявление на очередной отпуск он уже написал, все законно. И вы переезжаете в Прагу, останавливаетесь в частном пансионате. Адрес знаю только я. Ждете моей отмашки, что можно возвращаться. Пока вы здесь, у меня связаны руки.
Пропади все пропадом, вы мне дороже и мести, и наказания, и любых денег.
— Ты не сможешь остановиться, — с сомнением сказала Валя.
— Смогу! Но на твоей совести останутся досада и унижение, которые всю жизнь веригами будут висеть на моей шее.
— Ставишь мне условие: или я еду, или ты все сворачиваешь?
— Именно. От тебя и от Дениса требуется предельная внимательность. Заметив неладное, вы должны немедленно перебраться в другое место, я подготовил еще две площадки для вашей отсидки.
— А Зина?
— Что — Зина?
— Почему ты держишь ее в неведении?
— Сейчас мы ведем речь о тебе. Ты уедешь?
— В тебе погиб гениальный коммивояжер, — с улыбкой вздохнула Валя.
— Не понял?
— Ты бы мог продать снег эскимосам.
— Значит, согласна?
— Да. Но я хочу поговорить с тобой о Зине.
— В другой раз.
— Нет, сейчас.
Они беседовали на кухне. Денис томился в комнате, читал дочери книгу. Валя напомнила Петрову его пассаж о судьбоносной роли сестер.
— И вот как сестра твоей жены, я хочу спросить.
Почему Зина, несмотря на твое возвращение, по-прежнему ходит как в воду опущенная?
— Вопрос не ко мне. Я сам бы хотел знать, в чем перед ней провинился. И во мне ли дело.
— А кто ее бросил? — возмутилась Валя.
— Никто не бросал, — начал злиться Петров. — Хочу напомнить: ее первый муж имел обыкновение уходить под воду на полгода. И ничего! Ждала, любила, с распростертыми объятиями принимала.
— Сравнение адекватное, — кивнула Валя. — Он ее тоже без копейки денег держал.
— Что? — остолбенел Петров.
Денис заглянул на кухню:
— Долго вы еще? Ужинать пора.
— Подожди! — рявкнул на него Петров. — Закрой дверь! Так! — повернулся он снова к Вале. — Все с начала! Я ее обездолил?
121 
