Особенно,... 
190 
– Не паникуй, – успокоил старого друга начальник академии Генштаба. – Если они ударят из Польши, они же подставят свой фланг нашей южной группе и оголят Румынию.
– Все это так, – согласился подполковник, – но это будет мясорубка, которая в итоге сорвет все наши планы.
О каких планах идет речь, оба понимали и не уточняли.
В случае немецкого нападения «Гроза» теряла элемент стратегической (и тактической) внезапности, а потому становилась практически не выполнимой.
Вскоре Новобранца и Голикова вызвал к себе начальник Генштаба генерал армии Мерецков. По обычаю того времени, вызов пришелся на два часа ночи.
Мерецков принял разведчиков в присутствии начальника оперативного управления генштаба генерала Василевского.
На большом планшете Новобранец развернул свою карту и все сопутствующие материалы. Докладывал долго и обстоятельно. Генералы слушали молча, внимательно, не перебивая.
Генерал армии Мерецков знал, разумеется, гораздо больше, чем было положено знать подполковнику Новобранцу. Будучи одним из основных разработчиков «Грозы», он не верил в успех этой операции и в ее целесообразность. Прежде всего он считал, что армия в нынешнем ее состоянии не способна осуществить операцию такого масштаба, хотя бы потому, что не имеет гибкого и четкого управления. Задуманные гигантские клещи глобального наступления распадутся, завязнут, останутся без горючего, боеприпасов и продовольствия задолго до того, как смогут сомкнуться. «Гроза», по мнению Мерецкова, приведет лишь к большому хаосу сначала в Европе, а затем и в СССР. Любая удача в «Грозе» разложит армию и страну, а неудача – погубит.
Но он знал, что Сталин одержим этой операцией настолько, что зачастую теряет чувство реальности.
– Вы считаете, – спросил Мерецков Новобранца, – что Гитлер может напасть на нас, не закончив войны с Англией. Другими словами, снова начать войну на два фронта? Это с его ресурсами? Доложите свое мнение, почему вы так считаете.
– Да потому, что деваться ему некуда, – выпалил неожиданно даже для самого себя Новобранец. – Он же не дурак товарищ генерал армии. Он же видит, что мы готовимся к нападению и раздавим его. И он понимает, что нужно наносить удар самому, поскольку у нашей армии нет даже плана на тактический отход, не говоря уже о стратегическом отступлении.
Новобранец попал в самую болевую точку начальника Генерального штаба. Огромная армия, развернутая в рамках доктрины стремительного наступления на западных границах с ее сложным и многослойным хозяйством современных вооруженных сил, не имея плана стратегического отхода, одним ударом может быть превращена в бегущую неуправляемую толпу. Однако Мерецков уже боялся поднимать этот вопрос не только перед Сталиным, но даже и перед наркомом обороны маршалом Тимошенко.
– Вы послали сводку руководителям партии и правительства? – осторожно поинтересовался Мерецков, хотя в вопросе был только один смысл: вы послали эту сводку Сталину?
– Так точно, – доложил Новобранец. – Согласно разнарядке сводка и спецсообщение со специальным фельдъегерем посланы Сталину, Тимошенко, Маленкову и другим.
Немного поколебавшись, Мерецков приказал Голикову утвердить сводку № 8, а Новобранцу пожал руку и поблагодарил, что означало по меньшей мере оставление подполковника на занимаемой должности до особого распоряжения.
Генералу Мерецкову предстояло открыть совещание, высшего начальствующего состава РККА и принять участие в стратегических играх. Он знал, что эти мероприятия задуманы Сталиным в качестве окончательной шлифовки предстоящего глобального наступления. Ни о чем другом на совещании не собираются говорить. С трудом удалось пробить один доклад об обороне, да и то это была оборона захваченных у противника позиций на случай глубокого прорыва вперед и возможного отставания соседей или собственных тылов. Об отходе, а тем более о крупном отступлении говорить на совещании запрещалось. Мерецкову очень хотелось поднять этот вопрос – он понимал, что если он этого не сделает, то не сделает никто, а его самого сделают козлом отпущения. Неплохо было бы заручиться поддержкой наркома Тимошенко, но отношения между ними сложились таким образом, что надеяться на это было бы по меньшей мере опрометчиво.
Только под самое утро генерал армии Мерецков забылся коротким сном на диване в комнате отдыха, примыкающей к его служебному кабинету.
190 
