Особенно,... 
62 
— Ну, подожди! — воскликнула она. — Пусть только эта Тринадцатая попадется мне в руки! Я ей дам как следует! Колесика на колесике не оставлю!
— Погоди, успокойся, Аманта, расскажи толком, что случилось. Что ты там делала наверху, ради всего святого?
— Меня заманили, вот что, — негодующе ответила она. — По доброте сердечной я хотела помочь этой лживой механической твари, а она, оказывается, дурачила меня. Говорю тебе, Кэллахэн, она стала у них заводилой. Поверь моему слову.
— Послушай, расскажи по порядку. Ты выключила нижнюю линию, как мы договорились?
— Ну, по правде сказать, мне было не по душе это делать. Они так хорошо играли! Просто рука не поднималась отправлять их спать в такую рань.
— А ты вообще выключила линию питания?
— Дай мне отдышаться. Я кричала целую вечность, и хоть бы кто услышал. Верно, Брауны уехали куда-то. Так вот, линию-то я отключила, но они питаются тишком где-то в другом месте. Все началось, когда они нашли ножовку. Тринадцатая выпилила в полу дыру, и они целый день шлялись в подполье. — Аманта показала на отверстие с неровными краями, зиявшее возле двери. — Они сделали по дыре в каждой комнате, и двери им теперь не помеха. И научились взбираться наверх — подтягиваются, зацепившись за что-нибудь куском проволоки. Вот как я оказалась взаперти.
— Погоди, ты же сказала, что тебя заманили?
— Да, заманили. Тринадцатая неведомо как забралась туда наверх и начала шнырять взад-вперед. Я захожу сюда посмотреть, в чем дело, — может, ей не выбраться самой, устраиваю все это сооружение и лезу туда, чтобы вызволить ее. А она проносится мимо, прыгает на стул и — хлоп! — я заперта.
— Хорошо, что ты не смогла спуститься вслед за ней, — заметил Кэллахэн. — Одна ножка стула висела в воздухе, ты бы свалилась на пол. — Он ткнул пальцем в пол и тут только увидел на том самом месте, куда бы упала Аманта, донышко от разбитой бутылки с неровными острыми краями.
— Ты говоришь, Тринадцатая прыгнула на стул?
Она кивнула, не отрывая глаз от разбитой бутылки.
— Каждая из них весит больше семи фунтов, и, если бы у стула была сдвинута ножка, когда Тринадцатая на него свалилась, она бы перевернула его. Он был сдвинут потом, специально.
Наступило молчание. Кэллахэн встряхнул головой — все это не укладывалось в сознании! Эксперимент удался даже слишком хорошо. Черепашки развивались с такой быстротой, что это сделало бы честь и человеку. Кэллахэн огляделся: ни одной из них не было видно.
— Куда они все подевались, черт побери? — поинтересовался он.
— Сидят в подполье и совещаются, что предпринять.
— Ты знаешь, Аманта…
— Ничего я не знаю. В голове у меня — полная пустота.
— …вот откуда они берут энергию! Подключаются — кто их знает как — к бронированному электрокабелю, который проходит под полом, и теперь ничего с ними не сделаешь, разве что придется выключить главный рубильник.
— А как же со светом?
— Если я выключу ток сейчас, часа через два запас энергии у них иссякнет. А нам до вечера свет не нужен.
— Пойду съем яйцо и выпью виски, — сказала Аманта. — Я смертельно устала… А как они могли пронюхать о бронированном кабеле, Кэллахэн?
— Должно быть, посредством электромагнитной индукции…
Осмотревшись, он обнаружил, что исчезли многие вещи: плоскогубцы, кусачки, катушки с гибким проводом, а также ножовка и бурав. Раздался легкий шорох, и в отверстии показались телеглаза. Увидев Кэллахэна, черепашка отпрянула, и он услышал, как она шлепнулась на цементное основание подполья. Кэллахэн подошел к электрощиту и выключил главный рубильник. Аманта отправилась на кухню. Несколько минут спустя из сада донесся ее голос:
— Кэллахэн!
— Взгляни-ка, — проговорила она, когда Кэллахэн подошел к ней. Он увидел холмик свежевырытой земли, а рядом — уходящую вглубь узкую дыру, похожую на норку суслика. Однако раньше в их местах суслики не водились.
— Они научились рыть, — заметила Аманта. — Вот чертенята!
— Ты понимаешь, что это значит? Они доберутся до главного кабеля, который идет под мостовой. Линия сейчас уже не на столбах, все спущено под землю, и теперь выключай не выключай рубильник — один толк! Для них сейчас время — это главное; если в течение двух часов они не доберутся до кабеля, запасы энергии у них истощатся. В противном случае… — он взглянул на часы. — Десять минут пятого. К семи мы будем знать, чем это кончится.
62 
