Особенно,... 
61 
— Оставьте, Андервуд, — заметил кто-то из ученых. — Давайте посмотрим, что она умеет делать.
Он протянул руку. Девятая осмотрела ее своими телеглазами, затем, чуть отпрянув назад, стремительно покатила по столу, но, приблизившись к краю, резко затормозила.
— А, черт побери! — восхищенно воскликнул ученый. Кэллахэн не мог не разделить его восхищения… Неужто Аманта была права?
— Я полагаю, для всякого, кто знаком с фотоэлектрической «кошкой» доктора Монктона, играющей с фосфоресцирующей «мышью», нет ничего нового и удивительного в том, что мы сейчас видели, — заметил Андервуд.
— Да, но край стола не фосфоресцирует, — возразил ученый.
— В детстве, — с достоинством произнес Андервуд, — у меня была механическая игрушка, которая никогда не падала на пол. У нее были «усики» на дне, н, когда игрушка оказывалась на краю стола или стула, они опускались и она автоматически поворачивала обратно.
— Но у этой ведь нет «усиков», — сказал Кэллахэн. — Она научилась распознавать «образ» пустого пространства. Вот смотрите.
Он опустил Девятую на пол и попросил всех присутствующих встать в круг, так чтобы их ноги образовали сплошную стену и только в одном месте оставался узкий проход.
Обследовав телеглазами ограду из ног, Девятая, повидимому, удостоверилась, что пробраться сквозь нее невозможно, но тут углядела проход и кинулась к нему. Однако, прежде чем выскочить, она сделала крюк в сторону и развязала шнурок на ботинке Андервуда, а затем бросилась наутек через проход. Ученые рассмеялись, и один из них сказал: — Смышленая бестия. — Но Андервуд, видимо, не разделял его взгляда.
— Что она сделала? — заметил Андервуд, завязывая шнурок. — Зарегистрировала более светлый участок и двинулась в соответствующем направлении. Обыкновенный фототропизм.
Однако о шнурках он умолчал.
— Вы так полагаете? Ну что ж, попробуем еще что-нибудь, — проговорил Кэллахэн и нагнулся за черепашкой. Девятая медленно катилась вдоль плинтуса, и Кэллахэн понял, что ее энергия на исходе и она ищет розетку. Он объяснил это всем присутствующим, и те стали внимательно за ней наблюдать. Вот она обнаружила розетку и попыталась вытащить вставленный в нее шнур, но вилка застряла. Дернув несколько раз и не добившись успеха, она покатила под стол, где лежал оброненный кем-то нож. Судя по всему, черепашка еще раньше его заприметила. Взяв нож, она тут же вернулась к розетке и, использовав его в качестве рычага, вытащила вилку. Затем спокойненько подключилась сама. Даже на Андервуда это произвело впечатление. У самого же Кэллахэна возникло смутное беспокойство…
Он очень устал и, добравшись наконец до гостиницы, свалился как мертвый и проспал до полудня. Встав, он тут же позвонил домой — надо было предупредить Аманту, что он запоздает, — но к телефону никто не подошел. Что за черт, куда это она запропастилась? Ведь он обещал вернуться к ленчу, она должна быть в это время дома.
Обратный путь он проделал на максимальной скорости и добрался до дому за три часа с небольшим. Оставив машину перед входом, он подошел к двери: заперто! Он крикнул, нажал кнопку звонка — никто не появился. Тут до него донесся еле слышный голос жены. Чтобы попасть в дом, Кэллахэну пришлось выдавить стекло. Очутившись внутри, он явственно различил голос Аманты, доносящийся откуда-то из задних комнат. Он побежал по коридору к лаборатории, — голос шел оттуда, но был как-то странно приглушен. Тоже заперто! Кэллахэн рванул дверь и сломал замок. Входя, он споткнулся о кипу книг, лежавшую на полу. Теперь ее голос доносился откуда-то сверху.
— Выпусти меня отсюда, Кэллахэн.
— Ради бога, Аманта, где ты?
— На чердаке. Меня заперли.
— Но у нас нет никакого чердака.
— Так или иначе, а я на чердаке.
Его вдруг осенило: под крышей было пустое пространство, с вентиляционными башенками с двух сторон; попасть туда можно было через люк в потолке лаборатории, находившийся прямо над рабочим столом. Только тут он заметил, что на столе стояла упаковочная клеть, а на ней — стул. Дверца люка была на пружинной защелке, вот почему Аманта оказалась взаперти.
— Потерпи минутку! — крикнул он и влез на стол. Он уже поднял было ногу на стул, но тут увидел, что одна ножка висит в воздухе. Поставив стул как следует, он забрался на него и открыл люк. Аманта была вся в пыли и паутине. Глаза ее горели зловещим огнем.
61 
