Особенно,... 
105 
— Ваш сарказм сейчас неуместен. Он потер затылок.
— Ты бы послушала вчера губернатора: Ангус Минтон у него — ну просто помесь доброй феи с молодцом-ковбоем. Алекс улыбнулась неожиданной точности его сравнения.
— Оценка справедливая, но совсем не означает, что он не способен на убийство.
— Что там стряслось позавчера ночью с его конюшней?
— Откуда вам известно?
— Что же там все-таки произошло?
Без особой охоты она рассказала ему о Фергусе Пламмете и об ущербе, причиненном ранчо. Когда она закончила, Грег провел рукой по лицу.
— До чего же крутую и горячую кашу ты заварила. — Продолжая говорить, он сунул в рот сигарету. Она прыгала вверх-вниз при каждом его слове, и он никак не мог прикурить. — Это дело мне не нравилось с самого начала.
— Да вы были в восторге от него. — Нервы Алекс были порядком измотаны, и ее особенно задело то, что он готов свалить всю вину на нее. — Вы рассчитывали этим досадить губернатору, вы же просто упивались этой мыслью.
Он облокотился руками на стол.
— Ты говорила, что собираешься возобновить расследование убийства своей матери. Откуда же мне было знать, что ты все устроишь так, что ненормальный священник впадет в бешенство, что чуть не дотла сгорит конюшня, что пристрелят дорогую скаковую лошадь и в придачу ты еще оскорбишь уважаемого судью с абсолютно не запятнанной репутацией.
— А-а, значит, это Уоллес.
— Уоллес. Очевидно, он позвонил нашему дражайшему губернатору и пожаловался на твое непрофессиональное поведение, не правильные методы расследования и необоснованные обвинения. — Грег сильно затянулся и резко выдохнул дым. — Разрешите продолжать?
— Пожалуйста, — устало ответила она, зная, что он все равно не остановится.
— Ладно. Частейн до смерти боится Уоллеса.
— Частейн всего до смерти боится. Даже не отвечает на мои звонки.
— Он отрекся от тебя, умыл руки. Не желает иметь с тобой дела. Говорит, что видели, как ты развлекалась с подозреваемыми.
— Развлекалась? Я встречалась с ними несколько раз по необходимости.
— Опасное получается дело, Алекс. Мы имеем трех подозреваемых мужчин и одну женщину-прокурора, и с каждым из них ее связывают какие-то давние истории. Тут все мутно, как в тумане.
Она постаралась выдержать его пристальный взгляд и не выдать своего смущения.
— Вот те раз — новый поворот. — Встав, она обхватила руками спинку стула. — Убийство ведь осталось нераскрытым. И расследование необходимо, кто бы его ни проводил.
— Ладно, — благодушно сказал он, сцепив руки на затылке и откидываясь на спинку стула. — Посмотрим, что у тебя есть. Тела нет. Орудия убийства нет.
— Его украли из сумки ветеринара.
— Что?
— Орудие убийства. — Она рассказала ему то, что узнала от доктора Илия Коллинза. — Скальпель старому доктору Коллинзу так и не вернули. Я хотела посмотреть среди хранящихся в суде вещественных улик — вдруг скальпель там? — а только вряд ли.
— Итак — орудия убийства у тебя как не было, так и нет. Может, объявился свидетель преступления? Она вздохнула.
— Скажите, а во время телефонного разговора губернатор случайно не упомянул рабочего ранчо по имени Клейстер Хикам?
— Значит, это правда.
— Правда. И пожалуйста, не расставляйте мне снова свои оскорбительные ловушки. Я сама собиралась рассказать вам об этом.
— Когда? Когда именно ты собиралась невзначай обмолвиться о том, что представительница нашей прокуратуры была связана с ковбоем, которого позже нашли убитым?
— Может, все-таки выслушаете меня? Она рассказала ему о Клейстере. Выслушав ее, Грег помрачнел еще больше.
— Если все это действительно так, то продолжать расследование не только глупо и политически неблагоразумно, но и опасно. Трудно предположить, что кто-то из них сознается.
Она поморщилась с досады.
— Нет, но тем не менее один из них убил Седину и, вероятно, Хикама.
Бормоча проклятия, он раздавил окурок.
— Не все сразу, давай разберемся сначала хотя бы с одним убийством. Если тебе нужно будет завтра арестовать кого-то из них за убийство твоей матери, кого ты арестуешь?
— Не знаю.
— Зачем бы старику Минтону укокошивать ее, а?
— Ангус вспыльчив и хитер. У него в руках огромная власть, и ему нравится ею пользоваться.
— Чего это ты улыбаешься?
— Надо признать, он очень располагает к себе. — Слова Минтона о том, что он хотел бы иметь такую дочь, как она, Алекс опустила. — Он невероятно груб и несдержан с Джуниором. Но чтобы зарезать человека? — задала она риторический вопрос, покачивая при этом головой. — Нет, не думаю! Это с ним не вяжется. К тому же у Ангуса не было мотива преступления.
105 
