Особенно,... 
149 
Сначала все было как обычно: он целовал ее, гладил, ласкал, но затем дело приняло неожиданный оборот: Реми внезапно взяла инициативу на себя и сделала нечто такое, чего раньше никогда себе не позволяла.
Поначалу Берк смутился, пытался протестовать, но ощущения были такими сильными, что он уже не мог говорить и только постанывал, вцепившись пальцами в ее волосы. Ее голова ритмично двигалась, а он все повторял ее имя.
Потом она села на него верхом и стремительно задвигалась в самозабвенном ритме. Кончили они вместе.
Потом они долго лежали рядом, ленивые и размягченные.
– Ты подслушивал, да? – тихо спросила Реми.
– Что? – рассеянно спросил он, не поняв.
– Ты подслушивал, когда я была с Пинки.
Он встрепенулся, залился краской.
– Вообще-то да. Я поставил «жучок» в вашей спальне.
– Зачем?
– Ну, я надеялся, что Дюваль проболтается о своих секретах. Хотя вру… На самом деле я просто был без ума от тебя. Меня трясло от одной мысли, что ты можешь заниматься с ним любовью… – Берк передернулся от отвращения. – Я себя ненавижу. Просто маньяк какой-то.
– Никакой ты не маньяк.
Она обняла его, и они замолчали.
Но Берк все не находил себе покоя. В конце концов он спросил, как она догадалась.
Реми приподнялась, посмотрела на него сверху вниз.
– Ты никогда не просил, чтобы я делала тебе вот это. Я не понимала, в чем дело. А потом догадалась. Ты знал, что Пинки заставлял меня этим заниматься, и ты боялся, что вызовешь у меня отвращение. – Она снисходительно улыбнулась. – Заруби себе на носу: чем бы мы с тобой ни занимались, это никоим образом не напоминает мне о Пинки. Тут нет ничего общего. Все, что я делаю с тобой, я делаю впервые. Я чувствую себя счастливой и чистой. Твоя любовь приносит мне радость. Это же совсем другое дело!
Он прижал ее ладонь к своим губам. Хотел сказать ей, что безумно ее любит, но голос снова отказал ему, уже во второй раз за день.
К тому же она и сама обо всем знала.
149 
