162 
Удар не причинил Вон вреда — у нее оставалась еще одна Личная Защита, но она все равно не смогла устоять на ногах — парень, ударивший ее, выглядел настоящим Геркулесом. Пудреница вывалилась у нее из ладони и тут же превратилась в пластмассовое крошево, жалобно хрустнув под ботинком другого члена банды. Ванесса с ужасом подумала, что теперь, когда маяк, встроенный в артефакт, разрушен, Креол не сумеет ее отыскать. Значит, о помощи можно забыть…
Перед тем как Геркулес ударил ее повторно, явно удивленный, что она не потеряла сознание после первого раза, девушка успела увидеть, как Шеп, стоявший к появившимся парням лицом, выпускает последнюю пулю. В левую половину груди одного из бандитов. Тот охает и падает замертво, а другой, стоящий с ним бок о бок, что-то разъяренно кричит, пытаясь его подхватить. После этого сознание девушки погасло.
Пробуждение было медленным и мучительным. Ее подташнивало, голова раскалывалась, руки онемели. Причину этого долго искать не пришлось — она была накрепко привязана к стулу. Справа от себя Ванесса заметила Шела, грустно кивнувшего ей с точно такого же стула. Он был связан еще туже.
Вон обвела взглядом то место, куда они попали. Это было то самое помещение, куда они так самонадеянно намеревались ворваться и всех арестовать, — вдоль стен громоздились ящики и коробки. Контрабандисты спешно грузили какие-то тюки в небольшие микроавтобусы.
— Очнулись, [цензура]? — грубо осведомился один из них — здоровенный, как танк, с ежиком темных волос и татуировкой на щеке. Изображена там была какая-то хитрая завитушка, отдаленно напоминающая арабскую вязь. Ванесса сразу его узнала — это он кричал, когда Шеп подстрелил одного из бандитов. — Ну что, [цензура], давайте побеседуем, пока вы еще можете…
— Босс, а «роллексы» грузить? — крикнул какой-то мелкий парень. — Их мало осталось…
— Я же сказал, все грузить! — рявкнул амбал. — Ты, [цензура], что тебе, [цензура] такая, непонятно, а? У нас мусора на хвосте, надо срочно [цензура] все и [цензура] отсюда!
— Э-э-э, босс, кто у нас на хвосте? — неуверенно переспросил маленький контрабандист.
— Мусора, [цензура]! — оскалился здоровый. — Менты! Вот они! — Он указал на связанных Ванессу с Шепом.
— А-а-а, копы… — понимающе протянул мелкий.
— [Цензура] [цензура]! — возмущенно покрутил пальцем у виска здоровый. — Да, копы! Америкосы [цензура], простых слов не [цензура], все вам через [цензура] объяснять надо!
— Ты хоть что-нибудь понимаешь? — прошептал Шеп, наклоняясь к Ванессе. — Он вообще на английском разговаривает, или как? Если это сленг, то какой-то новый…
— Это похоже на Флоренс, когда она сильно сердится, — наморщила лоб Вон.
— Так, вернемся к вам, — неприятно улыбнулся здоровяк, поворачиваясь обратно. — Позвольте представиться — Аркадий Кириллович Поляков, хотя вы, америкосы[цензура], все время коверкаете мое ФИО…
— Мы что, попали к русской мафии? — удивилась Вон.
— Не-эт, — хохотнул Поляков, — Мы не мафия, мы так, мелочь по карманам тырим… Тут кругом сплошные америкосы. А вот я из России, и потому я здесь [цензура] босс. А все потому, что в вашей [цензура] Америке нормальных блатных днем с огнем не сыщешь, ни [цензура] не умеете. С этими [цензура] [цензура] только и можно, что фальшивыми часами торговать…
В том, что кругом сплошные «америкосы», Ванесса уже убедилась сама. Из присутствующих здесь четверо были чернокожими, а один — монголоид, возможно, такой же китаец, как и она сама.
Поляков деловито сжал руку в кулак, размахнулся и с силой хрястнул Шепа по лицу. Тот скрипнул зубами, но промолчал, с ненавистью глядя на главаря банды. Левый глаз полицейского начал стремительно заплывать. Правый уже заплыл, — видимо, бандит начал экзекуцию, пока Шеп был еще без сознания.
— Полагаю, тебе, [цензура] америкос, интересно, за что это я тебя так? — скучающе осведомился Поляков. — А потому, [цензура], что ты, [цензура], только что пришил моего брата! И теперь я в вашей [цензура] Америке — один остался нормальный пацан! Вот на [цензура] тебе понадобилось палить, мусор [цензура]? Поубивал бы вас всех, янки [цензура]!
— Я наполовину китаянка, — на всякий случай уточнила Вон.
— А не важно, — успокоил ее Поляков. — В гробу все лежат одинаково — что америкосы, что китаезы, что жиды, что чукчи… В общем, так — с тобой уже, считай, все кончено… — И он еще раз ударил Шепа. — Ты жив только потому, что я пока не решил, как тебя убить. Хочется, понимаешь, чтоб ты, [цензура], помучился перед смертью. Предложения будут? Должно быть очень больно и не слишком быстро, но чтобы без грязи — не [цензура] [цензура] улики плодить.
162 
