Последние отзывы

  11  

Во время еды разговор касался общих тем, но когда официант принес кофе, Дрейк перешел к делу.

— Так вы принимаете мое предложение? — спросил он.

Опустив глаза, Лаури принялась машинально рисовать ложкой на белой льняной скатерти узоры.

— Пока не знаю, Дрейк.

— Что же мне сделать, чтобы вы наконец решились?

Голос прозвучал насмешливо, но лицо оставалось серьезным.

— Пообещать, что выучите язык жестов и будете постоянно им пользоваться. Если я приму ваше предложение, то на какое-то время заменю Дженифер мать. Она будет полагаться на меня во всем. Но придет день, когда мне придется переложить всю ответственность за воспитание дочери на вас. Будете ли вы готовы к этому?

— Обещаю сделать все от меня зависящее, — торжественно заверил Дрейк и, подавшись к ней, обеспокоено спросил: — Лаури, как вы думаете, какой будет Дженифер, когда вырастет?

Теперь напротив Лаури сидел не знаменитый артист, а обеспокоенный отец — лицо серьезное, между бровей залегла глубокая морщинка. В глазах притаилась такая знакомая ей боль, такая жажда получить ответ на вопрос, на который не в силах ответить даже самый опытный специалист. Но его задавали все без исключения родители глухонемых детей.

Тщательно взвешивая каждое слово, Лаури сказала: — Дженифер очень умненькая девочка, Дрейк. Она знает гораздо больше, чем может выразить. И обучать ее я стану, используя все известные мне методы. Для постоянного общения она выучит азбуку глухонемых, но наряду с ней и алфавит, как все обычные дети, Она узнает, каким звуком произносится каждая буква. Слуховой аппарат поможет ей распознавать звуки речи и предложения. Со временем она даже сможет научиться говорить.

Увидев, что в глазах его вспыхнула надежда, Лаури поспешно пояснила:

— Я хочу, чтобы вы поняли, Дрейк. Она навсегда останется глухой и никогда не сможет слышать так, как мы. Слуховой аппарат является не корректирующим устройством, а лишь усилителем.

— Мне это уже говорили, но я так и не понял, как такое может быть, — признался Дрейк.

— Хорошо, попробую объяснить. Возьмем, к примеру, очки. Если вы их наденете, то будете нормально видеть. Слуховой же аппарат лишь усиливает те звуки, которые Дженифер и так может слышать. Предположим, вы слушаете радио, но оттуда идут одни помехи. Если вы станете вертеть ручку громкости, никакой радиопередачи не появится, просто шум станет громче. Ну что, теперь понятно?

Дрейк забарабанил пальцами по столу: — Да. Я понял, что вы имеете в виду.

— Мне хочется, чтобы Дженифер познала как можно больше, — продолжала Лаури. — Если я отведу ее, например, в парк и продемонстрирую значения глагола «бежать», она поймет и выучит это слово, но и только. А мне хочется, чтобы она научилась и выражениям, с которыми это слово употребляется. Скажем, «бегать от долгов», «бегать за кем-то», то есть выражать кому-то свою симпатию.

— И она сможет это понять?

— Только если мы будем учить ее, Дрейк. Мы должны постоянно общаться с ней на языке жестов, точно так же, как с обычным ребенком на живом языке. Элин, моя сестра, выучилась читать по губам и теперь говорит настолько хорошо, что почти не пользуется языком жестов.

— И Дженифер научится так же хорошо говорить?

— Как мы — никогда, — подчеркнула Лаури. — Поскольку она не может слышать. Наверное, и у вас на репетициях бывало, что слова свои знаете, а выразить их не можете.

— Верно.

— А у глухих такое состояние все время. Чтобы выразить каждое слово, требуется приложить немало усилий. Но, как говорится, терпение и труд все перетрут. Не ожидайте слишком многого — не придется разочаровываться.

Дрейк взглянул на свои руки, лежавшие на столе. Лаури вдруг почувствовала к нему такую жалость, что ей нестерпимо захотелось взять эти руки в свои и сказать ему что-нибудь ласковое, как-то утешить.

— Дженифер уже умеет произносить мое имя, — нашлась она.

Дрейк поднял на нее глаза и горделиво улыбнулся:

— Доктор Норвуд говорила мне, что вы с Дженифер отлично понимаете друг друга.

«А ведь директриса права», — подумала Лаури.

Всякий раз, когда она входила в комнату и видела, как Дженифер улыбается ей своей лучистой улыбкой, у нее начинало быстрее биться сердце. И вот теперь, глядя в изумрудные глаза Дрейка, Лаури почувствовала, что с ней происходит то же самое. Да, трудновато будет оставаться бесстрастной, решила она. А надо бы. Иначе, что их ждет впереди — и подумать страшно.

  11