Особенно,... 
73 
— Да, — подтвердил Эдвин. — Но мы получили письмо от родственников, они зовут нас к себе.
— Нам обещают работу, — извиняющимся тоном добавила Ингрид.
— И то верно! — вступил Бен. — Я уже отчаялся найти здесь золото. Поражаюсь, что иным везет! При мне какой-то тип наткнулся на такое местечко!.. А я… Эх! — Он махнул рукой. — Я тоже уеду. Зря бросил море. Вернусь, пойду снова на шхуну, а тут… нет моего счастья!
— А у меня вы ничего не спросили, — капризным тоном заметила Марион.
— О чем вы?
— Я, может, не буду ждать, пока вы вернетесь из плавания, мистер Янг. И вдруг мы с Олсеном вообще захотим остаться здесь!
— Я не останусь, — заявил Олсен, — и не думай!
— Может быть, и нам уехать, Джек? — произнесла Агнесса, прикасаясь к его плечу. Но Джек не ответил.
— Вы с самого начала не верили, что у вас может быть золото, вот и уезжаете так, — сказала вдруг державшаяся в тени Гейл. — Чтобы получить что-то, надо хотя бы в это верить.
— Вы верите, мисс Маккензи? — полюбопытствовал Бен.
— Верю!
— Значит, у вас будет золото?
— Я пойду к себе, — сказала Гейл, не отвечая на вопрос. — Устала. — И, отбросив руку Бена, который в шутку попытался загородить проход, вышла за дверь.
— Конечно, будет, болван! — прошипела она, когда никто уже не мог слышать, и глаза ее словно бы вспыхнули в темноте страстным и сильным огнем.
Остальные разошлись за полночь. Еще не прощались, но вечер был последним, это поняли все.
— Почему ты не ответил мне, Джекки, когда я спросила тебя насчет отъезда? — задала вопрос Агнесса, когда они уже были у себя в комнате. Сегодня было жарко натоплено, и она сидела на краю их не слишком широкой для двоих кровати в одном тонком пеньюаре из бледно-лилового шелка. Глаза ее на лице, освещенном ярким пламенем, казались огромными, тонкие руки были сложены на коленях, а ноги она грела в густой шерсти развалившегося на полу Керби. Если бы Джек умел выражаться подобным образом, он сказал бы, пожалуй, что в Агнессе есть прелесть нераспустившегося цветка; многое изменится и проявится в ней, когда она станет старше: угловатость юности обернется, возможно, изяществом и красотой, неяркой, заметной лишь избранным.
— Дело в том, Агнес, что…— Он помедлил. — Мы не можем сейчас уехать. Денег-то у нас почти не осталось.
— Что же нам делать?
— Буду искать. Еще не все потеряно.
Он сел рядом с ней и обнял ее.
— Я очень волнуюсь за тебя, Джекки, когда ты уходишь, — сказал она, обвив его шею руками. — Ты же знаешь: кроме тебя у меня нет никого, и потом, — прошептала она, — я так сильно тебя люблю!
— Не надо волноваться, маленькая, — отвечал он, тронутый до глубины души ее словами. — Что со мной может случиться? Так и знай, Агнес! — Он рассмеялся. — Никуда я от тебя не денусь, никогда, можешь это запомнить!
Он целовал ее, наслаждаясь ощущением пробуждавшейся в ней нежной чувственности — воистину эта девушка, сама не зная того, многому его научила! Раньше он слишком поверхностно воспринимал действительность и мало задумывался о будущем, своем и тем более других. Теперь же — ему казалось, он чувствует это — его душа просыпалась для жизни более глубокой и чуткой ко всему, что творится вокруг. Он был необразованным и бедным, а Агнесса все-таки выбрала именно его и, похоже (Джеку хотелось бы верить в это), считала себя счастливой. И он думал о том, что если с ним Агнесса, то, пожалуй, все закончится совсем не плохо. Ничего, они еще встанут на ноги!
По жилищу Гейл, погруженному во мрак, бродили зловещие тени.
Сама хозяйка стояла у входа в комнату, прислонясь к косяку, и вела беседу с нежданно прибывшим гостем. Он тоже был не в духе: тяжело присел на стул, медленно закурил — клубы дыма окутали мрачное, серое лицо с недобро горящими глазами.
— Где ты ходишь? — процедил он вместо приветствия. — Я дожидаюсь тебя больше часа.
— Где хочу, там и хожу, — невозмутимо отвечала Гейл. — Я что, должна отчитываться перед тобой?
Он промолчал.
— Что тебе нужно? — спросила она, все так же не двигаясь с места.
— Мне от тебя ничего не нужно. Я приехал, чтобы сказать тебе, что с отъездом придется повременить, — резко произнес он, откинув назад голову и разглядывая Гейл с каким-то странным выражением, точно увидел ее впервые.
— Опять! — В ее возгласе были ненависть и отчаяние. — Опять!
— Да, — продолжал он, не обращая внимания на ее выпад. — На прошлой неделе мы столкнулись с конной полицией — половину моих ребят положили… Остались только я, Дэвид, Фрэнк и Генри. Мне нужны новые люди, но пока я их найду…
73 
