47 
Но Гален вдруг придвинулся ближе, заглянул в ее лист.
— Интересно, говорится ли здесь что-нибудь о том, как отличить… Подожди, Келлер, посмотри на нижние строчки.
Ей пришлось наклонить голову к листу, и волосы Галена скользнули по ее щеке.
— Какие?
— Там говорится что-то про рога, — как в лихорадке бормотал Гален. — Ты знаешь этот язык лучше, чем я. Что это за слово?
— «Независимо»? Нет, не так… — Она начала читать: — «Но какой бы облик ни принимал дракон, его всегда можно узнать…»
— «…по рогам», — подхватил Гален.
Они закончили читать вместе, помогая друг другу:
— «На лбу у дракона бывает от одного до трех рогов, в редких случаях — четыре. Эти рога… — оба невольно повысили голос, — вместилище его силы, которую отнимают колдуньи, захватывая драконов в плен и лишая их способности превращаться».
Оба замерли, глядя на пергамент, — эти минуты показались Келлер бесконечными. Гален больно стиснул ее запястье и тихо выговорил:
— Вот он. Вот ответ. — Он поднял голову и слегка встряхнул ее руку: — Да, это решение! Келлер, мы нашли его!
— Тише! Ты переполошишь весь дом. — Но его радостное волнение уже передалось Келлер. — Дайка подумать… Да, у Аждехи могли быть рога. Его волосы были растрепаны, они падали на лоб. Помню, это показалось мне странным. В остальном он был опрятен.
— Теперь понимаешь? — Гален ликующе рассмеялся.
— Да. Но ты представляешь себе, как трудно лишить дракона его рогов?
— Какая разница! Келлер, перестань хмуриться, порадуйся со мной! Мы же нашли ответ. Нам известно уязвимое место драконов. Мы знаем, как бороться против них!
Келлер была не в силах сопротивляться: радость Галена оказалась заразительной. Чувства, погребенные в глубине ее души, разом вырвались наружу. Она пожала руку Галена, стараясь не выдать внутренней дрожи.
— Это сделал ты, — сказала Келлер. — Ты обнаружил эти строки.
— Но они на твоем листе. Их могла бы найти и ты.
— А ты первым предложил изучить свитки.
— А ты… — Он вдруг осекся и с улыбкой посмотрел ей в глаза.
Их лица разделяли всего несколько дюймов, и они говорили шепотом. Глаза Галена цветом напоминали летние листья, ярко-зеленые, с явно обозначившимися зелеными прожилками.
И вдруг его лицо исказила боль. Он по-прежнему смотрел на Келлер, сжимал ее руку, но глаза его стали печальными.
— Ты — единственная… — наконец тихо произнес он.
Келлер сжалась.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Ты все понимаешь.
Он произнес эти слова так просто, так убедительно, что возразить было нечего.
Но Келлер стояла на своем:
— Послушай, Гален, если ты о том, что случилось в библиотеке…
— Наконец-то ты признала, что там что-то случилось!
— …тогда я не понимаю, что с тобой стряслось. Мы оба оборотни, в ту минуту мы утратили способность рассуждать здраво. Находились в состоянии стресса. Пережили минуту… физического влечения. Так бывает иногда, но не следует воспринимать все это всерьез.
Гален внимательно посмотрел на нее:
— Значит, ты убедила себя, что это была «минута физического влечения»?
И в самом деле, Келлер почти удалось убедить себя, что между ними ничего не было.
— Я же объяснила, — продолжала она хриплым голосом, — любовь — удел слабых. А мне чужда слабость, я никому не позволю заставить меня стать слабой. И потом, при чем тут ты? У тебя уже есть невеста. Илиана отважна, добра и прекрасна, скоро ее могущество будет безмерным. Чего же еще ты хочешь?
— Ты права, — кивнул Гален. — У нее множество достоинств. Я уважаю ее, восхищаюсь ею, даже люблю. Разве ее можно не любить? Но я в нее не влюблен. Я…
— Не говори так! — Келлер вроде бы сердилась, но слова Галена ее обрадовали. Однако она заставила себя продолжать: — Какой принц может ставить собственное счастье превыше счастья своего народа? Превыше участи целого мира?
— Это неправда! — вскипел Гален. Он был в ярости. Его глаза вдруг вспыхнули глубоким зеленым пламенем. — Я не отказываюсь от церемонии. Просто пытаюсь объяснить, что на самом деле люблю тебя. Ты — моя духовная супруга, Келлер. И ты знаешь это.
Духовная супруга… Эти слова поразили Келлер. Но она сумела выстроить преграду в душе. Слова ударились о преграду, но не улетучились, а попали в какую-то нишу, созданную для них, и улеглись в нее.
47 
