42 
— Грэй-одиночка, — бросил Спенс. — Сильный и молчаливый, огромный, неулыбчивый герой, который воздерживается от публичности и ищет уединения. Черт! Прямо как в старых легендах. Как знать? Может, через сотню лет школьники будут петь о тебе песни.
Грэй молчал.
После миссии по спасению заложников к нему подкатывали редакторы и кинопродюсеры, страстно желая перенести его приключения в сферу развлечения. Они предлагали баснословные деньги, но он не поддавался соблазну. Грэй достаточно сэкономил, чтобы купить это поместье и жить комфортабельно до конца своих дней. Все, что он хотел, — это выйти из игры, и он вышел.
Бондюрант убрал тарелки со стола, затем вернулся с кофейником и разлил по чашкам кофе. Наконец он снова затронул причину приезда Спенса в Вайоминг.
— Причина в тебе. Только это, — сказал Спенс. — Дэвид послал меня в Сиэтл по делу. Вот я и подумал, раз уж пролетаю мимо, заеду-ка и повидаюсь с тобой.
Дэвид действительно мог послать его по делу, но Спенс ничего не делал просто так. Каждый свой поступок он железно мотивировал, создавая таким образом надежное прикрытие. У него всегда были запасные позиции для отхода на тот случай, если его действия попадут под тщательную проверку какого-нибудь федерального контролирующего органа.
Спенс, несомненно, был лучшим в их пехотном и разведывательном отделении. Он был асом во всем — в оружии, разведке, наблюдении. Мартин не ведал страха, он был машиной. Грэй нисколько бы не удивился, найди он компьютер в его голове. Или двигатель в груди вместо сердца.
Он полностью отдавал себе отчет, что человек, сидящий напротив, не имеет души.
— Ты лжешь, Спенс.
Спенсер Мартин даже глазом не моргнул.
— Черт, действительно лгу! И не могу выразить словами, как я рад, что ты просек это, Грэй. Ты все такой же цепкий. Не утратил хватку. — Он наклонился вперед. — Дэвид хочет, чтобы ты вернулся.
Несмотря на искреннее удивление, Грэй сохранил каменное выражение лица.
— Ты нужен ему в Вашингтоне, — добавил Спенс.
— Черта с два я ему нужен!
— Послушай. — Спенс поднял обе руки. — Он гордый человек. Черт, я мог бы не говорить тебе этого. Он упрямый и решительный, и самое трудное для него — это отступать и извиняться.
— Он поэтому послал тебя?
— Не хочется унижаться, я просто прошу от имени Дэвида, чтобы ты возвратился в Вашингтон, там твое настоящее место.
— Мое настоящее место здесь.
Спенс взглянул на живописный пейзаж за окном.
— Ты не медведь гризли, Грэй..
— Я люблю горы.
— И я тоже. Они прекрасны для альпинизма, лыж и тирольских песен. Береги это место для каникул, но возвращайся со мной в Вашингтон. Ты зря растрачиваешь свой талант. Ты нужен президенту. Нужен мне. Нужен стране.
— Прекрасная, волнующая речь! Кто тебе ее написал? Нили?
— Я серьезно.
— Я нужен стране? — Грэй хмыкнул. — Протри глаза. Страну не волнует, жив я или умер. Я делал работу, которой меня обучили. Больше моей стране ничего и не требовалось, и я убежден, не потребуется. Так оно и должно быть.
— Ладно, забудь патриотический долг. А как насчет Дэвида?
— Черт, я ему не нужен. Его рейтинг выше крыши. Другие партии пожертвуют несколькими бедолагами, выставив их против Меррита на следующих выборах, но это обернется дороги м безрезультатным упражнением, потому что Дэвида выберут на второй срок. Он так же нуждается во мне, как в волдыре на заднице.
— Не совсем так.
Спенс встал, потянулся и посмотрел в окно. Солнце стояло уже высоко, так что вид открывался потрясающий. Снег на горных вершинах так и сиял золотом, — Это происшествие с Ванессой, — вдруг выдал Спенс, — потенциальная взрывчатка.
— Что за происшествие? Спенс повернулся.
— После смерти ребенка она начинает сходить с ума.
— Для любой матери это стало бы серьезным ударом.
Спенс покачал головой.
— Это переходит всякие границы. Печаль обострила ее внутренние проблемы. Основное же, что ее нельзя оставить одну. — Он рассказал Грэю, что она находится в Хайпойнте под присмотром Джорджа Аллана и под круглосуточной опекой медсестры. — Дэвид боится, что она выкинет что-нибудь из ряда вон…
— Ты имеешь в виду, что она может как-нибудь искалечить себя?
— Да что угодно! В любом случае Дэвид надеется, что твой приезд окажет на нее благотворное воздействие.
— Он возлагает на меня слишком большие надежды, вряд ли я того заслуживаю. Да и потом, если уж он не может повлиять на свою жену, чего же ждать от меня?
42 
