Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
5 
Йенсен кивнул.
— Конечно, было бы лучше, если бы вы обратили внимание на свою болезнь еще несколько лет назад. Вам очень больно?
— Да.
— Сейчас тоже?
— Да.
— С другой стороны, несколько лет назад вряд ли можно было бы вылечить эту болезнь. В ту пору к оперативному методу лечения прибегали лишь в порядке эксперимента. У нас в стране его еще только начинают разрабатывать. А ваше положение критическое.
Йенсен снова кивнул.
— Но, как я уже сказал, надежда есть.
— И большая?
— Трудно сказать. Быть может, процентов десять, а может, только пять. Скорее всего, еще меньше.
Йенсен наклонил голову.
— Понимаете, в течение нескольких секунд вся кровь, находящаяся в нашем организме, прогоняется через печень. А в печени, как известно, протекает ряд важнейших процессов. Возможна ли ее пересадка? Я не знаю.
— Через несколько дней узнаете.
— Вы правы.
Врач задумчиво посмотрел на Йенсена.
— Дать болеутоляющее?
— Не надо.
— Не забудьте — вам предстоит длительное путешествие.
— Я знаю.
— Вы взяли обратный билет?
— Нет.
— Говорят, это вдохновляет. — Врач невесело улыбнулся.
Наступило молчание. Наконец Йенсен, не глядя на собеседника, буркнул:
— Ну, выкладывайте, в чем дело?
— Я давно хотел вас кое о чем спросить.
— Ну?
— Правда ли, что вы ни разу не потерпели неудачи в следствии?
— Да, — сказал комиссар Йенсен.
Зазвонил телефон.
— Комиссар шестнадцатого полицейского участка слушает.
— Это вы, Йенсен?
Последний раз Йенсен слышал голос начальника полиции года четыре назад. Встречаться с ним ему приходилось еще реже. Неужели он позвонил, чтобы попрощаться?
— Да.
— Отлично. В течение ближайших минут вы получите письменный приказ. Он должен быть исполнен с максимальной быстротой.
— Понятно.
— Я знал, что могу на вас положиться, Йенсен.
Йенсен посмотрел на электрические часы на стене.
— Через восемнадцать минут начинается мой отпуск по болезни, — сказал он в трубку.
— Что? Разве вы больны?
— Да.
— Очень жаль, Йенсен. Надеюсь, вы проинструктируете своего заместителя.
— Да.
— Это дело исключительной важности. Приказ поступил из… В общем, из высочайших кругов.
— Понятно.
Шеф полиции замолчал. Казалось, он не знал, как ему быть. Наконец он выдавил из себя:
— Ну, желаю удачи, Йенсен.
— Благодарю вас.
Комиссар Йенсен положил трубку. Голос шефа показался ему испуганным. А может быть, он всегда был таким?
— …менее чем за пять секунд, — снова сказал врач. — Вся кровь, содержащаяся в организме человека…
Йенсен машинально кивнул. Спустя минуту от спросил:
— Куда вы думаете перебраться после того, как участок переведут в другое место?
— Наверно, в Центральное налоговое управление. А вы?
И осекся. Помолчав, он спросил:
— Вы видели здание Управления?
Йенсен покачал головой.
— Потрясающее сооружение! Напоминает гигантскую тюрьму. Самое большое здание, какое мне когда-либо приходилось видеть. Так вы куда?
Йенсен промолчал.
— Извините, — сказал врач.
— Ничего.
В дверь постучали. В кабинет вошел полицейский в зеленой форме. Вытянувшись в струнку, он протянул комиссару красный конверт. Йенсен расписался на квитанции, и полицейский вышел из комнаты.
— Красный, — сказал врач. — теперь все засекречено.
Он наклонил голову, стараясь разглядеть, что написано на конверте.
— «Стальной прыжок». Что это такое?
— Не знаю, — ответил Йенсен. — «Стальной прыжок». Не помню такого названия.
Он сломал печать и извлек приказ из конверта. Приказ состоял из одного листа бумаги с машинописным текстом.
— Так что же это такое?
— Список людей, которые подлежат аресту.
— В самом деле? — В голосе врача послышались нотки сомнения. — В этой стране не бывает преступлений.
Йенсен медленно вчитывался в текст.
— В этой стране не совершаются преступления и не рождаются дети. Все довольны своим существованием. Нет счастливых людей, но нет и несчастных. Кроме тех, кто кончает жизнь самоубийством.
Врач замолчал. На его губах появилась грустная, едва заметная улыбка.
— Вы правы, — сказал он. — Мне действительно следовало бы попридержать язык.
5 
