Глава третья

С фронта сходились к Архангельску отпетые чаплинцы.

— Что? — удивлялись. — Эти подлюги англичане уходят? Шею свернем… Отнять у них пароходы! Оцепить британские казармы! Мы должны удержать их на позициях пулеметами, как они держали французов, сербов и итальянцев. Пусть только попробуют уйти!

Но фронт разваливался, и англичане считали уже абсурдом выправлять его и удерживать. Однако генерал Роулиссон приехал не с пустыми руками: чтобы обеспечить прикрытие эвакуации, он привез с Западного фронта в Архангельск пять мощных танков и батальоны испытанных в войне добровольцев.

Никогда еще британская армия не была так сильна на севере России, как в этот момент. Королевские стрелки Гемпширcкого полка, пехота легкого марша — Оксфордская и Венская, прославленная в войнах! «Каждый отряд, — расхваливал подкрепления „Мурманский вестник“, — сам по себе представляет законченную отдельную часть всех родов оружия, включая превосходно обученную артиллерию, инженерные войска, пулеметные команды, батареи траншейных мортир, королевский медицинский персонал и персонал тыловой службы королевской армии…» Громадная сила выросла перед армией — Шестой героической, которая была ослаблена и обескровлена, которая лучших своих бойцов отдала на другие фронты республики. Среди белогвардейцев лишь немногие знали о предстоящей эвакуации англичан, — остальные по дурости снова рассчитывали на грандиозное наступление.

Но Лондон упрекал Айронсайда как раз в том, что он засиделся в Архангельске и не вывел свою армию из России гораздо раньше. Теперь эвакуация грозила обернуться постыдным драпанием, а этого англичане всегда боялись: для них престиж значил много! Требовалось уйти с помпой — при развернутых знаменах, чтобы пели торжественные фанфары, чтобы громыхали парадные барабаны, чтобы архангельцы стояли шпалерами вдоль улиц и плакали бы от жалости, что англичане их покидают… За тем-то и прибыл генерал Роулиссон, чтобы стыдное бегство выглядело достойной и приличной эвакуацией. Громадная эскадра транспортов уже спешила из метрополии, задымливая горизонты, дабы снять в Архангельске армию… Целую армию, это не шутка!

На прямой вопрос Миллера:

— Что же будет с областью, когда вы уйдете? — Айронсайд честно ответил:

— Нетрудно догадаться, что вслед за нами, наступая нам на пятки, сюда придут большевики…

— Это предательство! — выпалил горячий полковник Констанди.

Айронсайда громкие фразы смолоду не смущали.

— Где вы видите предательство? Во избежание лишних жертв, правительство моего короля предлагает всей вашей армии покинуть север с нашей армией… Вы еще пригодитесь на юге России!

— Сколько вы можете выделить нам тоннажа? — спросил генерал Марушевский, уже готовый сорваться с места.

— Свободных кораблей нет, — отвечал Айронсайд. — Но мы вас в беде не покинем. Вызовем транспорта даже из Австралии! Даже из Индии! Четырнадцать тысяч тонн мы вам твердо обещаем…

Прослышав об этом, фронтовое офицерство с воодушевлением заговорило об отъезде. Но, как всегда и бывает, мнение штабистов победило мнение офицеров фронта. Миллер и его окружение были в это время загипнотизированы успехами армии Деникина и решили борьбу продолжать… без англичан!

Как раз прибыло и подкрепление из Англии: большой пароход полдня выгружал на пристань русских офицеров. Где их набрали англичане для Миллера, трудно ответить точно: кого из Дании, кого из плена, кого из Германии, — как бы то ни было, но, прекрасно обмундированные, сытые и снаряженные, офицеры выгрузились на причалы. Выгрузились — и сели на доски, как беженцы. Издали бивуак выглядел воинственно. Но подойди ближе — и заметишь другое: лица измучены, в глазах смятение и тоска…

  345