23 
— Ты так и сказала «размножаться»? — уточнила я.
— А что? — удивилась Адела. — По-моему, я достаточно четко сформулировала свою мысль.
— Отличная формулировка, — похвалила я. — И что же Бобчик?
— Он мне что-то сказал, уж не помню точно что. Потом мы поругались, я бросила в него пуфиком, и он уехал. Вернулся он уже утром, около одиннадцати. Я разозлилась, что он где-то шляется по ночам, оставляя меня одну, и мы снова поругались. Он осмелился заявить, что я эгоистична и инфантильна, и я, защищая свою честь, бросила в него табуреткой, а он поклялся, что больше даже не посмотрит в мою сторону. Потом он сел в машину и уехал, а я позвонила тебе. Вот и все.
Некоторое время мы ехали в полном молчании, и мои мысли снова вернулись к мертвому индейцу.
Солнышко расстаралось, и температура воздуха достигла как минимум сорока градусов. Меня терзала мысль о том, как при такой жаре будет благоухать тело Росарио. Я с трудом переносила сильные запахи, а уж аромат трупного разложения нравился мне меньше всего. Накручивая педали велосипедов, мы потели, как марафонцы на последнем километре трассы, и я с облегчением вздохнула, когда мы свернули на просеку.
— Уже почти приехали, — обрадовала я Аделу.
— А где машина? — нетерпеливо спросила она.
Я растерялась. Просека была прямая, как стрела, и великолепно просматривалась. «Мерседеса» не было видно. У меня возникла слабая надежда, что это проделки моей близорукости, но обладающая соколиным зрением Адела также не обнаруживала ни малейших следов присутствия любимого транспортного средства.
Я затормозила.
— Я оставила машину здесь. Это я точно помню, — сказала я. — Вот еще береза с двумя стволами и наростом на одном из них. Я специально обратила на нее внимание, когда уходила.
— Так, — мрачно констатировала Адела. — Ты потеряла мою машину.
Я наклонилась к земле, пристально вглядываясь в отпечатки шин.
— Похоже, ее угнали, — с облегчением заметила я.
Это вполне соответствовало задуманному.
— А где ключи от «Мерседеса»? — наградила меня инквизиторским взглядом Адела.
— Кажется, я забыла их в замке зажигания, — виновато покаялась я.
— Я тебя ненавижу, — покачала головой подруга.
— Может, это даже к лучшему, — попыталась утешить ее я. — Зато труп не надо прятать. Да и вообще этот труп теперь не наша забота. И вещи жечь не надо. В конце концов ворсинки с платья могли попасть на Росарио во время нашей встречи на дискотеке, да и, с туфлями все в порядке. Раз нет машины с трупом, уже не важно, что здесь остались мои следы.
Адела задумчиво поковыряла носком кроссовки отпечаток шин.
— Хотела бы я посмотреть на выражение лица того, кто откроет багажник, — задумчиво сказала она. — Ладно, вернемся в Пестяки, я позвоню Хервасио, он заедет за нами и отвезет нас в Москву.
— Постой-постой, — нахмурилась я, припоминая. — Хервасио — это твой давешний приятель-уругваец?
— Да нет, — поморщилась Адела. — Когда ты, наконец, перестанешь их путать? Амбро-сио — уругваец, а Хервасио — боливиец.
— Теперь наконец запомню, — пообещала я.
Дома я оказалась только под вечер. Больше всего на свете мне хотелось бы сейчас обсудить все происшедшее с третьим бывшим мужем, с которым, несмотря на развод, мы продолжали успешно и плодотворно сосуществовать под одной крышей. Нам принадлежал уютный се-микомнатный дом с двумя входами, садом и сауной, расположенный в чудом уцелевшем от массовой застройки оазисе частных владений на территории Москвы. Снос нам не грозил, поскольку нашу территорию объявили чем-то вроде заповедной зоны, да и в последнее время вокруг появилось такое количество супердорогих особняков, возведенных членами правительства и «новыми русскими», что было очевидно, что теперь-то уж снос нам точно не светит. Любого заикнувшегося об этом чиновника хозяева особняков отправили бы на тот свет быстрее, чем он успел бы поставить свою подпись на бланке.
Ну вот, опять я вернулась к теме бывших супругов. Просто никак от нее не открутишься.
Если чем-то мне и удалось перещеголять пани Иоанну, так это оригинальностью моих мужей. Но первых двух мы пока оставим в покое и перейдем непосредственно к третьему.
Этого человека действительно окутывала легенда. Когда-то в молодости его взял в ученики мастер тайного китайского клана и обучил невероятно эффективному искусству рукопашного боя и восточным психотехникам. Саша готовился стать офицером КГБ, он прошел тесты, необходимые для того, чтобы обучаться в разведшколе, он тренировал иностранных разведчиков и диверсантов (вообще-то этот факт Саша долгое время скрывал, но после того, как, неизвестно каким образом проведав об этом, его обнародовала «Энциклопедия боевых искусств», я не вижу смысла умалчивать о нем). После перестройки он разработал систему рукопашного боя для русской армии и спецназа, писал книги, снимал видеофильмы, выступал по телевидению, словом, стал известным человеком. Если говорить о тайнах, то он был набит ими под завязку, но именно Саша, по молодости и глупости также когда-то бывший романтиком и жаждавший приключений, мне популярно и доходчиво объяснил, что чем мецыпе знаешь, тем лучше, и, вообще, надо жить спокойно и поменьше совать свой нос в чужие дела.
23 
