.
Очередная сказка о Золушке 
22 
— Здравствуйте, Питер, — ответил он, удивленно взглянув на Ливитта.
— Простите за беспокойство, но обстоятельства чрезвычайные…
— Подождут, — ответил Холл. — У меня операция.
Он закончил подготовку и потребовал скальпель. Одной рукой он пальпировал живот, определяя исходные точки для первого разреза.
— Ждать не могут, — сказал Ливитт.
Холл остановился, положил скальпель и еще раз посмотрел наверх. Воцарилось молчание.
— Какого черта… почему не могут?..
Ливитт сохранял спокойствие.
— Придется вам размыться. Я же сказал — обстоятельства чрезвычайные…
— Послушайте, Питер, у меня больной под наркозом. Полностью подготовленный. Не могу же я вот так, за здорово живешь…
— Операцию сделает Келли.
— Келли?..
Это был один из штатных хирургов.
— Он уже моется. Все согласовано. Жду вас в раздевалке через тридцать секунд…
И ушел.
Холл обвел всех вокруг себя свирепым взглядом. Никто не шевельнулся, не сказал ни слова. Он сорвал перчатки и выкатился из операционной, по дороге громко выругавшись.
* * *
Свою роль в программе «Лесной пожар» Холл считая более чем незначительной. В 1966 году к нему однажды подошел главный микробиолог больницы Ливитт и в самых общих чертах рассказал о целях программы. Холлу все это показалось довольно забавным, и он согласился войти в состав группы, если его услуги когда-нибудь потребуются; про себя он был совершенно уверен, что этот «Лесной пожар» — пустая затея.
Ливитт тогда же предложил ознакомить Холла с материалами по этой программе и держать его в курсе дальнейших событий. Холл первое время из вежливости брал папки, но вскоре стало ясно, что он не удосуживается их читать, и Ливитт перестал их ему давать. Холл, пожалуй, только обрадовался: он не любил свалки на своем столе.
Один только раз, год назад, Ливитт спросил, неужели Холлу не интересно узнать хоть что-нибудь о работе, в которой он согласился участвовать и которая может со временем оказаться очень опасной. Хирург ответил коротким «нет».
Теперь, в раздевалке для врачей, он пожалел об этом своем ответе. Комната была тесная, без окон, все четыре стены были заняты шкафами для одежды, а посередине стояла большая кофеварка; рядом с ней высилась стопка бумажных стаканчиков. Ливитт как раз наливал себе кофе с унылой миной на серьезной бульдожьей физиономия.
— Кофе наверняка отвратительный, — сказал он. — В больнице ничего приличного не достанешь… Быстрей переодевайтесь!
— А не соблаговолите ли вы сначала сказать мне, зачем…
— Не соблаговолю. Переодевайтесь. Нас ждет машина. Мы опаздываем. Возможно, уже опоздали…
Говорил он с грубовато-мелодраматическими интонациями, и это всегда раздражало Холла.
Ливитт шумно отхлебнул кофе.
— Так я и предполагал. И вы это можете пить!.. Пожалуйста, поскорее…
Холл отпер свой шкафчик и ногой распахнул дверцу. Прислонившись к ней, стащил с ботинок черный пластиковые чехлы, предусмотренные в операционных во избежание накопления электростатических зарядов.
— Вы, наверно, скажете мне, что это связано с той дурацкой программой?
— Вот именно, — ответил Ливитт, — поторапливайтесь. Нас ждет машина, чтобы отвезти в аэропорт, а сейчас утренний час пик…
Холл быстро переоделся, ни о чем больше не думая, в состоянии какого-то внезапного отупения. Ему как-то никогда и в голову не приходило, что это возможно… Одевшись, он зашагал вслед за Ливиттом к выходу. На улице, залитой ярким солнечным светом, их ждала оливковая армейская машина с включенной «мигалкой» на крыше. И вдруг он понял с ужасающей ясностью, что Ливитт не шутит, что никто не шутит, и то, что ему казалось диким бредом, становится реальностью.
Со своей стороны, Питер Ливитт недолюбливал Холла. Он вообще не переваривал врачей-практиков. Хотя у него самого тоже был врачебный диплом, он никогда не практиковал, предпочитая заниматься научными исследованиями. Интересы Ливитта тяготели к клинической микробиологии и эпидемиологии, а узкой специальностью его была паразитология. Изучал он паразитов по всему свету; работа его ознаменовалась открытием бразильского ленточного червя Taenia renzi, описанного в статье, которую он опубликовал в 1953 году.
Однако с возрастом Ливитт прекратил путешествия. «Эпидемиология, — любил повторять он, — это развлечение для молодежи; когда в пятый раз подхватишь амебную дизентерию, пора уходить». Пятый случай с Ливиттом произошел в Родезии в 1955 году; он промучился целых три месяца, потерял сорок фунтов веса, а поправившись, подал в отставку. Ему предложили пост главного микробиолога в этой больнице, и он принял предложение с условием, что значительную часть времени посвятит научной работе.
22 
