Особенно,... 
49 
— Я довезу вас до спуска на причал, — сказал он. — Провожать не буду — там слишком круто для моего кресла. Спуститься-то легко, а вот затормозить вовремя… Я либо опрокинусь, либо свалюсь в воду. Впрочем, вы, вероятно, считаете, что я этого заслуживаю.
Марис ничего не ответила.
— Даже если я сумею остановиться, назад мне не подняться, — добавил Паркер.
— До причала? — уточнила она.
— До того места, где вы оставили свою лодку, — объяснил Паркер.
— Но у меня нет никакой лодки. Меня переправил сюда за деньги какой-то человек, которого я нашла на том берегу. Он высадил меня и уплыл обратно.
— Почему?
— Я не знала, как долго я здесь пробуду. Мы договорились, что, когда мне нужно будет вернуться, я ему позвоню.
Нахмурившись, Паркер резко дернул рычаг тормоза и остановил «Крокодил». Несомненно, он рассчитывал избавиться от нее и теперь был недоволен, что из этого ничего не вышло. Марис, однако, была уверена, что Паркер постарается придумать какой-нибудь другой способ. Например, он мог задушить ее и сбросить тело с обрыва в море. Руки у него были крепкие, мускулистые, как бывает у многих людей, потерявших способность ходить, и Марис не сомневалась, что эта задача ему вполне по силам.
— Ладно, — сказал Паркер, разворачивая машину. — Можете позвонить от Терри. Хороший катер способен пересечь пролив за десять минут. Надеюсь, номер у вас записан?
— Может быть, мы все-таки поговорим, мистер Эванс? Он снова затормозил и повернулся к ней:
— О чем?
— Послушайте, не надо разыгрывать передо мной комедию! — вспылила Марис. — Я приехала сюда за тысячу миль совсем не для того, чтобы…
— Вы сделали это без приглашения — на свой страх и риск.
— Вы пригласили меня, когда прислали мне пролог.
Казалось, этот ответ его удивил. Он даже поднял руки, словно сдавался, однако Марис понимала — схватка только начинается. Паркер не собирался отступать, но и она тоже была упряма. Зная, что открытое столкновение ни к чему хорошему не приведет, Марис попробовала зайти с другой стороны.
— У меня был долгий, тяжелый день, мистер Паркер, и я очень устала, — сказала она примирительным тоном. — И больше всего на свете мне хочется не беседовать с вами, а принять горячую ванну и лечь спать. Но раз уж я здесь, давайте попробуем поговорить спокойно и разумно, как и подобает цивилизованным людям…
Паркер молча сложил руки на груди, и Марис подумала, что, возможно, он дает ей понять, что согласен ее выслушать. Впрочем, возможно, она ошибалась, и этот жест означал что-то вроде «собака лает — ветер носит»…
Как бы там ни было, она решила продолжать.
— Вы прислали нам ваше произведение, — начала Марис. — Это значит — вы хотели, чтобы его кто-то прочитал. И, возможно, опубликовал. Рукопись попала ко мне, и я ее прочла. Как я уже говорила, пролог мне понравился, и теперь я предлагаю вам напечатать вашу книгу. Вы сказали — кроме пролога, у вас ничего нет, но это не страшно. Мы могли бы работать вместе. Вам придется только писать. Так давайте же обсудим условия, на которых вы согласны с нами сотрудничать. — Она позволила себе насмешливо хмыкнуть. — Или вы по-прежнему утверждаете, что ваша рукопись не продается?
Паркер не ответил. Сидя в прежней позе, он разглядывал ее в упор, и лицо его было совершенно непроницаемым. Марис, во всяком случае, никак не удавалось понять, о чем он думает. Может быть, Паркер обдумывал ее слова, а может быть, он как раз собирался сказать, что хороший пловец может вплавь добраться до противоположного берега, особенно если у него не будет другого выхода. Марис всерьез опасалась последнего, поэтому поспешила добавить:
— Я понимаю, что уже достаточно поздно, чтобы говорить о делах, но я обещаю, что отниму не слишком много вашего времени… Майкл сказал мне, что он…
— Я знаю, что сказал вам Майкл, — он позвонил мне к Терри, как только вы уехали. Он вел себя как последний дурак.
— А на меня он произвел совершенно противоположное впечатление.
— Обычно Майкл действительно ведет себя достаточно разумно — рассудительно, выдержанно, спокойно. Столп благоразумия, глас здравого смысла — все это сказано про него. Просто вы застали его в не самый удачный момент. Бедняга разрывается на части — ведь ему нужно одновременно и ремонтировать дом, и готовить обед, и прибираться… Словом, суетится, как старая дева, к которой вот-вот явится первый в жизни мужчина.
49 
