17 
– Я не знаю, что произошло, – ответила Ракель.
И это было правдой. Даже себе самой она не могла объяснить, что за нить протянулась между ней и вампиром. Никогда ранее она не слышала ни о чем подобном.
– Думаю, она нарочно отпустила его, – сказала Вики. Ракель не видела ее глаз, но не сомневалась, что они сверкают, как осколки льда. – Она наверняка запланировала это с самого начала. Именно поэтому отослала нас всех на улицу.
– Это правда? – раздался напряженный голос, и перед Ракель возникла фигурка Найлы.
Глаза девушки умоляюще смотрели на Ракель, и в них читалась немая просьба опровергнуть слова Вики.
– Ты сделала это нарочно?
Ракель почувствовала, что на нее наваливается смертельная усталость. В представлении Найлы она была настоящим героем, и теперь ей придется развеять эти иллюзии.
Если б только она могла солгать, хотя бы ради этой девушки! Но ложь грозила еще более мрачными последствиями.
– Да, я сделала это нарочно, – спокойно призналась Ракель.
Найла отпрянула в сторону, словно Ракель дала ей пощечину.
«Что ж, я не могу осуждать тебя, – подумала Ракель. – Мне и самой все это кажется полным безумием».
С каждой минутой она все меньше понимала, что совершила. Когда Квин был рядом, все казалось волшебным сном, а теперь могло обернуться настоящим кошмаром.
– Но почему? – спросил один из Пикадоров.
Пикадоры знали Ракель и не могли думать о ней плохо. Им, как и Найле, хотелось оправдать ее.
– Я не знаю почему, – сказала Ракель, избегая встречаться с кем-либо глазами. – Но он не контролировал мое сознание.
– Я тебя ненавижу! – закричала вдруг Найла. Она дрожала от ярости, и ее слова вонзались в сердце Ракель, как отравленные стрелы. – Это мог быть тот вампир, который убил мою сестру, а может, он знал, кто это сделал. Я собиралась спросить его об этом, а ты отняла у меня этот шанс. Ты его отпустила! Мы его поймали, а ты отпустила!
– Хуже другое, – ледяным голосом проговорила Вики. – Мы собирались спросить его о пропавших девушках. Теперь не сможем этого сделать. Если похищения будут продолжаться, то в этом будет твоя вина.
Они все были правы. Даже Найла. Квин вполне мог быть убийцей ее сестры.
– Ты – любовница вампира, – продолжала Вики. – Я почувствовала это с самого начала. Не знаю, может быть, ты одна из тех ненормальных, что объединились в Рассветный Круг и постоянно призывают нас жить в мире с этими тварями. Значит, ты не на нашей стороне.
Пикадоры хотели возразить, но тут раздался голос Найлы:
– Так она с ними? – Взгляд Найлы перебегал с Ракель на Вики и обратно. – Ну что же, тогда пусть знает: я расскажу всем, что Ракель, знаменитая Кошка, продалась Царству Ночи. Я всем расскажу!
«Она в истерике», – догадалась Ракель.
Состояние Найлы, похоже, удивило даже Вики.
– Найла, послушай… – начала Ракель.
Но Найла уже достигла того пика ярости, когда ничто не могло ее остановить.
– Я расскажу всем в Бостоне! Вот увидишь! – Резко повернувшись, она бросилась к лестнице, словно собиралась осуществить свою угрозу прямо сейчас.
Ракель молча смотрела ей вслед, а потом сказала, обращаясь к Вики:
– Пошли ребят. Пусть они присмотрят за ней. Найле небезопасно оставаться одной на улице.
Вики бросила на нее злобный взгляд, но согласилась:
– Да, ты права. Все, кроме Стива, отправляйтесь за ней. Проводите ее до дома.
Пикадоры, постоянно оглядываясь на Ракель, направились к выходу.
– Мы отвезем тебя, – сказала Вики.
В ее голосе не чувствовалось тепла, но и прежней враждебности уже не было.
– Я поеду на своей машине, – ответила Ракель.
– Отлично. – Вики некоторое время колебалась, но потом добавила: – Думаю, Найла не будет никому ничего говорить. Просто она очень расстроилась.
Ракель промолчала. Выражение лица Найлы не оставляло сомнений, что она выполнит свою угрозу. Если же она это сделает…
Тогда еще неизвестно, кто первым убьет Ракель – вампиры или охотники за вампирами.
Утро среды принесло тяжелые тучи и ледяной дождь. В школе Ракель как автомат переходила из класса в класс, будучи погруженной в свои мысли. Дома приемные родители не беспокоили ее. Они уже привыкли к тому, что у Ракель своя жизнь. Она сидела в своей крохотной комнатке и напряженно думала.
Она никак не могла понять, что с ней произошло, но с каждым часом воспоминания об этом становились все более размытыми и все сильнее напоминали сон. Это был странный сон, похожий на те, в которых человек совершает нечто настолько необычное, что испытывает стыд, когда просыпается.
17 
