Последние отзывы

  43  

Но сам довод показался ей убедительным, и она вопросительно посмотрела на мужа.

– Можно попробовать, – сказал задумчиво Володя, – но ты, Егор, должен нам помогать и направлять в нужную сторону.

– Да всенепременно, ребята, дорогие! Хотите, я даже дело заведу? Тридцать первое на себя вешаю, но – была не была. Вот видите – пишу. А ты, Лена, мне заявление черкни: я, такая-то, такая-то, работаю там-то и там-то, обнаружила и далее, как ты говорила. Я потом все документики в эту папочку подошью.

Пока Лена писала, Володя думал о том, что Егор их использует как добровольную или рабскую силу, что в данном случае равнозначно. Дело-то он завел. Ну и пусть. Он действительно, наверное, захлебывается с другими преступлениями, а значит, и это дело без их помощи будет тянуться месяцами. Лена совсем себя изведет.

– Вот и отлично, – сказал Егор, убирая папку в сейф. – Еще чайку, ребята?

Хотя в вопросе было приглашение, выражение лица Егора явно говорило: «Братцы, с вами хорошо, но дел у меня невпроворот».

– Егор, – смущенно проговорила Лена, – я, пока ждала вас, разговорилась в коридоре с женщиной, Галиной Фтвр…

– Ясно, ясно, – махнул рукой Егор и задорно подмигнул Лене, – спрашивала, как взятку мне подсунуть?

– Нет, то есть да, то есть это не главное. Мне очень жаль ее. Знаете, ведь так бывает: запуталась в обстоятельствах, детей надо на ноги поднять…

– Ах, Леночка, по всему заметно: душевный вы человек. – Егор опять перешел на «вы». – Только, извините, физиономист вы никудышный. Дамочка эта – история покорения России Кавказом. Первый муж грузин Теоргадзе, второй азербайджанец Кулиев, третий и четвертый армяне Вартанян и Фвр... ну, вы понимаете. И все были с коммерческой направленностью.

Грузин возил мандарины из Сухуми и контролировал два рынка в Москве, азербайджанец специализировался на цветах, Вартанян до сих пор сидит за махинации с джинсами майкопского производства. Последний муж с непроизносимой фамилией действительно скрылся, вместе с приличной суммой, теперь гражданин США. А подпольный цех Галина сама организовала при помощи родственников по второму мужу.

– Не может быть, – сомневалась Лена. – Она так плакала!

– Что там плакала! – Егор махнул рукой. – Еще та актриса. Ее дело вначале вел практикант. Как допрос, так «скорая» у отделения. Парень бедный извелся. Представляете: молодой человек, а тут дама зрелая и упитанная корчится и причитает: «Плохо мне, плохо! Это у меня по-женски»? А я видел, как инвалидка Галя Фвр... тьфу, ящики по пятьдесят килограммов ворочает. Фамилия у нее! Ни одна машинистка правильно не напечатает! Из суда дело на доследование передали – пять разных написаний фамилии! Адвокаты, конечно, придрались. Галя специально непроизносимую фамилию оставила. Точно! Чтобы следствие путать!

– Ты-то, конечно, физиономист, – усмехнулся Володя, – преступников сразу по глазам определяешь.

– По запаху! Я их, сволочей, нюхом чую. Только вот запах к протоколу не пришьешь. Хотя, братцы, и у меня бывают проколы. Вот расскажу вам историю. Еще в самом начале перестройки нужно мне было взять показания у одного мужика, который лежал в психиатрической больнице, от алкоголизма лечился.

Причем поговорить с ним надо было без свидетелей и протокола, чтобы никто не ведал, что к нему милиция обращается. Поэтому я прикинулся его племянником и заявился в психушку.

Володя подумал о том, что еще несколько минут назад Егор ерзал оттого, что опаздывал.

Но как только появилась возможность поведать байку, тут же забыл обо всех делах. Хлебом не корми – дай анекдот рассказать. Как его преступники слово на допросе успевают вставить?

…Егор пришел в больницу во время врачебного обхода, в палату его не пустили, и он ждал, стоя у окна. Неожиданно кто-то тронул его за локоть. Миловидная женщина, по виду совершенно здоровая.

– Извините меня, ради бога, – она молитвенно сложила руки, – за то, что обращаюсь к вам, к незнакомому человеку. Но я в таком положении, что не знаю, у кого искать помощи и защиты. Вот уже неделю я в этой больнице. Вы же видите, что за заведение: все двери на замках, в окнах только форточки открываются. Меня сюда упрятали муж и свекровь. Мы с мужем разошлись и три года судимся, кому воспитывать сына. Последний суд присудил его мне, вот они и решили избавиться от меня таким образом. Подкупили врача, состряпали диагноз, якобы шизофрения у меня. Разве это справедливо? Я здорова, но, находясь здесь, действительно начинаю беспокоиться о своем душевном состоянии.

  43