Последние отзывы

  53  

Он встал бы перед ней на колени, сжал бы ее бедра своими сильными руками и прижал лицо к ее животу, желая прикоснуться к своему ребенку. А потом обнял бы ее и поцеловал, любовно коснулся ее наливающейся материнскими соками груди.

Нет! Нет! Зачем она подвергает себя такой пытке! Для него ребенок ровным счетом ничего не значит. Может, у него уже есть сын или дочь. Насколько можно судить, у них с женой мог быть целый выводок маленьких Гуджонсенов, к которым Эрик относился так же, как к супружеской верности.

Кэтлин старалась прогнать от себя напрасные мечты, но ничего у нее не получалось. Наоборот. Она представляла себе длинный коридор больницы, ее везут на каталке в операционную рожать, а рядом, сжимая ее руку, шагает взволнованный Эрик и говорит о своей любви.

А вот они вместе разглядывают своего чудесного сына. Сын? Да, у Эрика мог родиться только сын.

А вот они идут по тенистой аллее, каждый держит малыша за пухлую ручку. У мальчика светлые, слегка волнистые непослушные волосы, а глазки — пронзительно голубые. Как у отца…

Зазвонил будильник, но Кэтлин все равно не спала. Она огромным усилием воли заставила себя подняться. Единственный положительный момент сегодняшнего утра заключался в том, что наконец эта кошмарная ночь закончилась. Сегодня она избавится от последнего напоминания об Эрике и начнет жизнь сначала.

Кэтлин не помнила, как доехала до больницы, как припарковала машину и дошла до регистратуры. Ее направили на третий этаж.

— Я Кэтлин Хэйли, — остановившись у стола медсестры, произнесла она механическим голосом, который сама не узнала.

— Доброе утро, мисс Хэйли. Пройдите, пожалуйста, сюда.

Она последовала за сестрой, отвратительно свежей и бодрой для столь раннего часа. В палате на шесть человек находилось всего две пациентки.

Медсестра надела Кэтлин на руку пластиковый браслет с ее именем.

— Разденьтесь и положите все в ваш личный шкафчик. Вот халат. Снимите, пожалуйста, все драгоценности. Если желаете, есть запирающийся ящик. Я сейчас вернусь и сделаю вам укол.

Она вышла, и Кэтлин осталась в холодной палате с двумя другими женщинами. Одна была совсем молоденькая, лет семнадцати. Интересно, она делает аборт по той же причине, что и Кэти? Сердце Кэтлин преисполнилось жалости, но, встретившись взглядом с девушкой, она не увидела и тени печали в ее не по возрасту опытных, безразличных глазах. Другая женщина была значительно старше. Она всхлипывала и сморкалась в носовой платок. Без сомнения, ее принудили к аборту медицинские показания. Бедная, бедная.

Кэтлин прошла в ванную и переоделась. «Я не буду думать, — сказала она себе, — не буду думать о том, что делаю. Просто сделаю и все».

Она прилегла на высокую больничную кровать. Подушка была как каменная. Через несколько минут вошла медсестра, держа в руках подносик со шприцем и бутылочкой.

Она молча смазала Кэтлин внутренний сгиб локтя спиртом. Кэтлин всегда испытывала отвращение к иглам и шприцам. Ребенком она панически боялась уколов. С возрастом этот страх ничуть не уменьшился. Она отвернулась, чтобы не видеть, как сестра ищет вену и вкалывает иглу. Оставив иглу в вене, сестра крепко ее прибинтовала.

— А что это? — робко спросила Кэтлин.

— Капельница, — сухо пояснила та. — Вам назначено на семь сорок пять, так что пока отдыхайте. — Она подняла руку пациентки, потом резко отпустила. — У вас маникюр. Мы не можем колоть вам наркоз, пока у вас на руках маникюр.

— Простите, — робко извинилась Кэти. — Но мне никто ничего…

Голос ее замер на полуслове. Сестры уже не было в палате.

Одну пациентку, женщину, которая плакала, уже увезли. Другая девушка беззаботно жевала резинку и листала журнал «Роллинг Стоунз». Кэти собралась было нарушить молчание и спросить у девушки, не знает ли та, который час, но тут в палату вошел доктор Пипкин.

На нем был зеленый операционный костюм. Полузавязанная маска болталась на груди. Волосы были забавно взъерошены, глаза по-прежнему лучились добротой.

— Мисс Хэйли, — мягко поприветствовал он ее и взял за руку. По крайней мере, хоть не сказал «доброе утро». Он не лицемерил.

— Здравствуйте, доктор Пипкин.

— Вы нормально себя чувствуете? Ну, насколько это возможно.

— Да. Только голодная.

— Сегодня вечером вы сможете есть все, что вам заблагорассудится.

— Она заставила меня стереть маникюр.

— Та сестра, что привела вас сюда? — поинтересовался доктор Пипкин.

  53