Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
7 
– Вестимо! Соглашайся, Иван! А то пропадем мы без тебя…
Ангел Иоанн перестал крутить головой и глубоко задумался. Димитриус и Юлиус не стали больше его теребить, но продолжали глядеть на него умоляющими глазами, а по щекам их вдруг покатились крупные слезы, и Ангелы этих слез не утирали.
Градохранитель Петрус смотрел на всех троих с интересом и мягкой улыбкой, но в семейную беседу не вмешивался.
– Что я вам скажу, братья Юлиус и Димитриус? Тяжело мне решиться на это, но если будет на то воля Божья, так что ж… Я вот прямо сейчас и спрошу Его, и как Господь повелит – так и будет.
Под взволнованными и полными надежды Ангельскими взглядами Иоанн встал, трижды поклонился на восток, достал свое зерцало, наладил тороки и спросил, можно ли ехать отроковице Анне на летние каникулы к отцу Дмитрию в город Санкт-Петербург? После чего все Ангелы, включая Петруса, торжественно выпрямившись и оправив складки стихарей, благоговейно стали ждать ответа.
И ответ был получен: рабе Божьей отроковице Анне не медля ехать к отцу и сестре.
Хранитель Иоанн поклонился на восток:
– Да будет воля Твоя, Господи! Вот так, – сказал он, пряча зерцало в складках стихаря. – Ждите, скоро прибудем.
Димитриус и Юлиус стояли рядом, взявшись за руки, и сияли.
– Желаю вам всем успеха. Посмотрим, как теперь пойдет духовная жизнь в вашем семействе, – сказал Ангелам Хранителям Петрус. – В серьезных случаях обращайтесь прямо ко мне. В нашем городе теперь очень сильное светлое воинство, и мы вас, конечно, не оставим без подмоги. Оставайтесь с Богом, а мне пора – дела ждут.
– Да благословит и тебя Господь, Градохранитель! – ответили Ангелы хором.
Хранитель Санкт-Петербурга поднялся над куполом Исаакиевского собора и раскинул свои пламенные крылья; они вспыхнули и заиграли сполохами по обе стороны небосвода, осыпав город сверкающими искрами. Попавшие под этот огнепад бесы заметались в воздухе, кинулись спасаться в колодцы дворов, в ущелья переулков и там затаились в страхе. Потом Петрус исчез, и небо потускнело, осталась только узкая розово-зелено-желтая полоска зари, то ли еще вечерней, то ли уже утренней.
– Ну, пора и мне. Ночь коротка, а дорога длинна, – сказал Иоанн. – Все оказалось даже хуже, чем я опасался, но мне теперь не так страшно, когда известна воля Божья. Скоро увидимся! Храни вас Бог, братие!
– И тебя храни Господь, Иван! Добрый тебе путь, небо скатертью! – сказали ему вслед Хранители.
– Хороший у тебя братец, – заметил Димитриус, когда они остались одни. – А могуч! Вот уж задаст он жару крестовским бесам!
– Дал бы Бог. Полечу теперь к своему, пригляжу за ним: он сегодня у Гуляровских на дне рождения. Старику Гуляровскому семьдесят лет исполнилось, он большой праздник затеял. Как бы Митя не загулял, а то завтра проспит все на свете и забудет позвонить в Псков.
– Мачеха с ним?
– А как же! Но только от нее в таких случаях помощи не дождешься, она сама винцо любит.
– А с кем Юлия осталась?
– С охраной и Акопом. Но при нем сегодня бес, а не Ангел.
– В такие дни надежда на Акопа плохая. Полечу-ка я к дому, в саду подежурю.
Две светлые фигуры поднялись в небо и полетели через Неву в северо-западном направлении.
Некоторое время на галерее собора никого не было. Потом за край балюстрады снизу зацепилась тонкая и длинная мохнатая лапа, рядом с ней появилась вторая, и на галерею вскарабкался некто, похожий на крылатого мохнатого паука с головой кошки, но с паучьими жвалами на месте кошачьей пасти. Глаза его мерцали недобрыми желтыми искрами, из-под острых жвал сочилась и капала зеленая слюна.
– Так-так-так, – заскрипело чудище отвратительным голосом. – Заговор назревает, заговорчик! Интрижка Ангельская затевается! Мелкая такая интрижечка, но все-таки дельце для Михрютки найдется, если с умом взяться. Это у нас какая же группировка будет? Ага, крестовская. Тьфу, название-то какое неприятное. Вот к ним и лететь надо, все обсказать, а плату за донос вперед запросить. Лучше в долларах. На доллары можно кучу грешничков купить, самому полакомиться, а потом довести до кондиции и сдать куда надо. А может, на службу к браткам крестовским податься? С тех пор, как в соборе молиться начали, житья бедному музейному домовому не стало. Да нет, там, поди, все схвачено! Разве что к людям в домовые попроситься, пойти на понижение: у них на Крестовском много новых домов построено, найдется вакансия. Летим, летим, Михрюточка, на Крестовский островок с докладиком, с доносиком! Летим, мой хорошенький!
7 
