СЕЙШЕН НА ФЛЕТУ.

Сначала их было четверо. Потом это число как-то менялось, обрастая дробями, логарифмами, они пускали кубические и четырехмерные корни, размножались делением или почкованием и поглощали свои выделения.

В конце, их так и осталось четверо, но ни были уже другими, прошедшие сквозь ширку, как через строй шприцрутенов, видевшие то, что непоказуемо трезвому взгляду, слышавшие песни, звучащие из ниоткуда в никуда, чувствовавшие внутренними поверхностями своих вен и артерий сладостные прикосновения вихрей, взмучивавших их эритроциты.

Четверо их было. Четверо…

Блим Кололей, Семарь-Здрахарь, Машина Коленика Ввеновна и Зоя Чумовоззз. А кроме них – еще две банки, баночки, баклажки странной коричневатой жидкости, пахнущей спиртом и приторным восточным ароматом. Каждый из этих пузырьков имел собственное имя. Оно было одним и тем же: Солутан.

Все они собрались здесь, на заброшенной хате для самого прекрасного, с их точек зрения, ритуала – вмазки винтом.

Был полдень. Солнце пряталось за редкими клочкастыми облаками, стремаясь смотреть на происходящее, вдруг повяжут и поволокут в ментовку за недоносительство, а там надают пиздюлей так, что пол морды будет в пятнах пониженной температуры…

На кухне, с облезлым столом, воняющей блевотиной мойкой, газовой плитой, покрытой подтеками сгоревшего жира и одинокой кастрюлей, собрались все четверо. Солутаны стояли на столе и ласково посверкивали стеклянными боками.

Заправлял ритуалом Семарь-Здрахарь. Как самому опытному, ему присвоили звание Заслуженный Варщик Совка и окрестностей.

– Бадью. – Приказал Семарь-Здрахарь. Его тихий голос пронесся по квартире, вызывая суматоху среди тараканов и фараоновых муравьев. Это вообще было первое слово, сказанное в этом помещении за последние несколько месяцев. Поэтому, после недолгих совещаний, энтомоиды выслали разведчика. Посмотреть…

Расталкивая баб, Блим Кололей ринулся к стрем-пакету и извлек из него бадью, прокопченную эмалированную мисочку. Сегодня Блим Кололей был подмогалой. Вторым человеком после варщика. Коленика и Зоя были просто бабами-подставлялками. Полезных функций они не несли и годились лишь на то, чтобы глазеть, да протягивать руку, когда подойдет их очередь ширяться.

Передав мисочку Семарю-Здрахарю, Блим Кололей зашуршал в углу, раскладывая на газетке содержимое стрем-пакета. Семарь-Здрахарь придирчиво осмотрел поданный ему предмет. Пощупал, перевернул. Заметил внутри на донышке какую-то, невидимую посторонним грязь, и раздалось следующее слово:

– Помыть.

Он, не глядя, бросил плошку через плечо, уверенный, что бабы ее поймают и исполнят приказанное. Пока журчала вода в мойке, Семарь-Здрахарь медленно отвинчивал пробочки с Солутанов.

Вновь на арене действия появилась миска. Не проверяя добросовестность работы, Семарь-Здрахарь опорожнил в нее содержимое обоих пузырьков.

– Машину с водой.

Вылив в каждый из порожних пузырьков по кубу, варщик встряхнул их, прикрывая горлышки большими пальцами, и вылил смывки в бадью.

Щелчок зажигалки. Жидкость синими язычками занялась с одного края, секунда, и оранжевое пламя бушует на всей поверхности горящего солутана. Бабы, не отрываясь следившие за манипуляциями Семаря-Здрахаря, невольно отпрянули.

– Чего, страшно?

– А там что надо не сгорит? – Подалась вперед Машина Коленика Ввеновна и попыталась заглянуть через край мисочки.

  33