193 
– По правде сказать, я и сам не знаю, – отвечал Альбер, – три месяца тому назад, когда я его приглашал, он был в Риме; но кто может сказать, где он успел побывать за это время?
– И вы думаете, он способен быть пунктуальным? – спросил Дебрэ.
– Я думаю, что он способен на все.
– Имейте в виду, что даже с пятью минутами льготы остается ждать только десять минут.
– Так я воспользуюсь ими и расскажу вам про моего гостя.
– Простите, – сказал Бошан, – а можно из вашего рассказа сделать фельетон?
– Даже очень, – отвечал Морсер, – и прелюбопытный.
– Так рассказывайте; надо же мне чем-нибудь вознаградить себя, раз я не попаду в Палату.
– Я был в Риме во время последнего карнавала.
– Это мы знаем, – прервал Бошан.
– Да, но вы не знаете, что я был похищен разбойниками.
– Разбойников нет, – заметил Дебрэ.
– Нет, есть, существуют, и еще какие страшные, я хочу сказать – восхитительные. Они показались мне до ужаса прекрасными.
– Послушайте, дорогой Альбер, – сказал Дебрэ, – сознайтесь, что ваш повар запоздал, что устрицы еще не привезены из Марени или Остенде и что вы по примеру госпожи де Ментенон хотите заменить еду сказкой. Сознавайтесь же, мы настолько учтивы, что извиним вас и выслушаем вашу историю, как бы фантастична она ни была.
– А я вам говорю, что хоть она и фантастична, в ней все правда от начала до конца. Итак, разбойники взяли меня в плен и отвели в весьма неуютное место, называемое катакомбами Сан-Себастьяно.
– Я их знаю, – сказал Шато-Рено, – я там чуть было не схватил лихорадку.
– А я на самом деле схватил, – продолжал Альбер. – Мне заявили, что я пленник и что за меня требуется выкуп – пустяки, четыре тысячи римских пиастров, двадцать шесть тысяч турских ливров. К несчастью, у меня оставалось только полторы тысячи, путешествие мое подходило к концу и кредит истощился. Я написал Францу… Да, ведь Франц был при этом, и вы можете спросить у него, присочинил ли я хоть слово. Я написал ему, что если в шесть часов утра он не привезет четырех тысяч пиастров, то в десять минут седьмого я буду сопричислен к лику блаженных святых и славных мучеников. Поверьте, что Луиджи Вампа – так звали атамана разбойников – честно сдержал бы свое обещание.
– Но Франц привез четыре тысячи пиастров? – сказал Шато-Рено. – Еще бы! Достать четыре тысячи пиастров не хитрость, когда зовешься Францем д’Эпине или Альбером де Морсером.
– Нет, он просто приехал в сопровождении того гостя, о котором я говорю и которого я надеюсь вам представить.
– Так этот господин – Геркулес, убивающий Кака, или Персей, освобождающий Андромеду?
– Нет, он с меня ростом.
– Вооружен до зубов?
– С ним не было и вязальной спицы.
– Но он заплатил выкуп?
– Он сказал два слова на ухо атаману, и меня освободили.
– Перед ним даже извинились, что задержали тебя, – прибавил Бошан.
– Вот именно, – подтвердил Альбер.
– Уж не Ариосто ли он?
– Нет, просто граф Монте-Кристо.
– Такого имени нет, – сказал Дебрэ.
– По-моему, тоже, – прибавил Шато-Рено с уверенностью человека, знающего наизусть все родословные книги Европы, – кто слышал когда-нибудь о графах Монте-Кристо?
– Может быть, он родом из Святой земли, – сказал Бошан, – вероятно, кто-нибудь из его предков владел Голгофой, как Мортемары – Мертвым морем.
– Простите, господа, – сказал Максимилиан, – но мне кажется, что я могу вывести вас из затруднения. Монте-Кристо – островок, о котором часто говорили моряки, служившие у моего отца; песчинка в Средиземном море, атом в бесконечности.
– Вы совершенно правы, – сказал Альбер, – и человек, о котором я вам рассказываю, – господин и повелитель этой песчинки, этого атома. Он, по-видимому, купил себе графский титул где-нибудь в Тоскане.
– Так он богат, ваш граф?
– Думаю, что богат.
– Да ведь это должно быть видно?
– Ошибаетесь, Дебрэ.
– Я вас не понимаю.
– Читали вы «Тысячу и одну ночь»?
– Что за вопрос!
– А разве можно сказать, кто там перед вами – богачи или бедняки? Что у них: пшеничные зерна или рубины и алмазы? Вам кажется – это жалкие рыбаки, и вдруг они вводят вас в какую-нибудь таинственную пещеру, и перед вашими глазами сокровища, на которые можно купить всю Индию.
– Ну и что же?
– А то, что мой граф Монте-Кристо один из таких рыбаков; у него даже имя оттуда; его зовут Синдбад-мореход, и у него есть пещера, полная золота.
193 
