Последние отзывы

  25  

— Беги как можно быстрее и как можно дальше, а возвращайся как можно позже… — пробормотала Дорис.

«Вот и отдохнула… — подумала Светлова. — Видно, что-то происходит, подобное чуме. А от нее есть только один рецепт спасения. Его изобрели еще предки Дорис, ведь этот город не однажды переживал нашествия чумы…»

— Значит, вы советуете мне срочно уезжать? — спросила Анна.

— Подождите… — наконец сказала Дорис, — если ничего не изменится, то тогда… — Она замолчала.

— Что — тогда?

— Тогда идите в полицию.

* * *

Светлова пила кофе на террасе своего отеля. — Можно?

Вопрос прозвучал по-русски, но у мужчины, который обратился с ним к Светловой, был очень сильный акцент.

Аня удивленно подняла голову. Вокруг было полно пустующих столиков.

Седоватый пожилой господин выглядел на редкость благообразно для подобного рода знакомств, да и не принято было здесь напрашиваться в собеседники.

Пауза затянулась.

— Мне очень надо с вами поговорить! — объяснил на ломаном русском свою просьбу пожилой господин.

— Со мной? — искренне удивилась Светлова.

— То, что я вам скажу, возможно, покажется вам несколько необычным. Но я очень прошу меня выслушать.

— Я постараюсь.

— Меня зовут Ганс Хензен. Профессор Хензен, с вашего позволения.

— Анна.

— Так вот, Анна, я специалист в области… — Пожилой господин на секунду-другую запнулся. — Впрочем, не будем забегать вперед. Это .может затруднить наше общение. Начнем издалека… Вы ведь русская, как мне объяснили?

— Да, — не стала отпираться Светлова.

— К счастью, я неплохо говорю по-русски… Так что нам нетрудно будет понять друг друга, если вы, конечно, сделаете некоторое усилие и захотите меня понять.

В полном недоумении — какого еще усилия от нее ждут? — Светлова смотрела на неожиданного посетителя.

— Как вы думаете, Анна, что на этом свете может быть хуже смерти?

— Я должна отвечать на этот вопрос? — недоуменно уточнила Светлова.

— Я вас прошу это сделать.

— Ну… — Светлова задумалась. — Если серьезно, то, наверное, потеря рассудка. Это мне кажется, еще хуже. Как написал поэт: «Не дай мне бог. сойти с ума, уж лучше посох и сума…»

— Представьте, большинство людей солидарны с вами… Теперь представьте, что должна испытывать семья, узнав о том, что близкий человек болен шизофренией.

— Ужас.

— Верно, это самый настоящий ужас. Я не видел семей, которым удалось бы это пережить. Они распадаются. Итог один — рядом с больным остается обычно мать. Мучительное, полное сознания собственной отверженности существование. А между тем я, как специалист, теперь пришло время признаться вам в этом, могу с полной уверенностью утверждать, что это заболевание прекрасно поддается излечению.

— Вот уж не думала…

— Конечно, вы не думали. Потому что ни одна из человеческих болезней не окружена такой завесой предрассудков и заблуждений. Шизофрения воспринимается обывателем как клеймо, проклятие.

— Возможно, — согласилась Светлова.

— А между тем основная идея современной психиатрии заключается в том, что шизофрения есть болезнь, отлично поддающаяся излечению. Но!

— Да-да… в чем тогда загвоздка? — поинтересовалась Светлова.

— Видите ли… Традиционная репрессивная психиатрия, которая изолирует больного в классическое закрытое учреждение, не в состоянии излечить это сложное заболевание.

— А что же тогда с ним делать? — простодушно удивилась Светлова.

— Поймите, только лечение больного, находящегося «в общине», способно принести эффект, способно возвратить его к нормальной жизни.

— В общине — это как?

— Это значит, что он должен проходить курс лечения не в закрытом учреждении, а находясь в обычной обстановке.

— Но разве это не опасно для… для?.. — Светлова запнулась.

— Для нормальных людей, хотите вы сказать? Для тех, кто его окружает?

— Да!

— Видите ли, на наш взгляд, общество здоровых обязано переносить те опасности и нагрузки, которые связаны с близким соседством больного. Безусловно и то — вы правы, — что новая психиатрия не в состоянии обеспечить потребности общества в безопасности и защите от этих нагрузок, как это делала классическая изолирующая психиатрия… Что делать!

— То есть, как это «что делать»? — возмутилась Аня:

— Вы хотите сказать, что нормальные люди обязаны рисковать из-за «близкого соседства больного»?

  25