— А вы?
— Спал. Ну, не повезло. Жена подтвердит и еще куча народа. Так что ничем не могу. Извините. Рад бы, да не могу. Вы вот что, лейтенант… Вы приходите потом ко мне, посидим, обсудим. Накроем всю. эту шайку.
— Вместе? — подозрительно посмотрел Семеркин.
— Нет, я вообще здесь ни при чем. Территория-то ваша, вам и лавры пожинать. Ну, договорились, старший лейтенант Вячеслав Олегович?
— Ладно. Значит, всех вызывать?
— Действуйте.
Семеркин направился в боковую комнату и первую вызвал Ирину Сергеевну Серебрякову. Алексей воспользовался моментом и подрулил к эксперту-криминалисту. Им оказался молодой человек в круглых очках. Он топтался у тела, как антилопа у водопоя, то и дело оглядываясь в поисках затаившегося где-то поблизости льва.
— Недавно работаете? — поинтересовался Алексей, наблюдая за неуверенными движениями юноши. Тот вздрогнул:
— Что?
— Давно после института?
— Не очень, — отозвался новоиспеченный эксперт-криминалист.
— Ясно. И что думаете по поводу этого? — Леонидов кивнул на тело Иванова.
— А вы кто?
— Сотрудник Московского уголовного розыска. Капитан Леонидов. Алексей Алексеевич.
— А что вы здесь делаете? — округлил глаза моло-. дой эксперт.
— Отдыхаю. Санаторий все-таки. Тебя как зовут?
— Николай.
— И какое твое заключение, Николай?
— Ну, смерть наступила предположительно в районе двенадцати часов ночи от удара о тупой предмет в правую височную область головы.
— О тупой предмет или тупым предметом?
— А разница есть?
— А ты не улавливаешь? Может, его сначала ударили чем-то в висок, а потом подложили к этому столу?
— Угол в крови, к ране прилипла крошечная щепочка. Вы в лупу гляньте.
— Я-то гляну. Только два дня назад здесь тоже лежало тело. И тот человек погиб именно от удара о тупой предмет. Рана на виске было немножко другая.
Молодой человек залился краской:
— Чем же она была другой?
— А тем, что на этот висок, — Леонидов кивнул на лежащее рядом тело, — пришлось два удара.
— Надо делать вскрытие.
— Надо. Что еще можете сказать?
— Ну, сильное алкогольное опьянение.
— Когда же он успел напиться? Около одиннадцати часов я оставил Валерия Иванова в номере люкс абсолютно трезвым. Да, при вскрытии на наличие снотворного в организме обратите внимание. Кто-то этим здесь балуется. Синяки, ссадины у трупа есть?
— Гематома в области шеи. Наверное, ударился при падении.
— Или слегка придушили.
— Да вы и так все знаете. Я-то вам зачем?
— Затем, юноша, что я лицо неофициальное. И предполагаю, основываясь только на собственных домыслах. А ваше дело все это грамотно оформить и записать. Вы трупов-то много до сегодняшнего дня видели?
— Много… В анатомичке.
— А здесь вам не лаборатория, а настоящая рабочая обстановка. Вот и работайте.
Леонидов вздохнул, вспомнив опытных экспертов, с которыми выезжал на такие происшествия, будучи оперуполномоченным. Эти зубры сами его тыкали, как щенка, во все, что, казалось, лежало на поверхности, а этот юный Склифосовский… Алексей вздохнул еще раз, поморщился и пошел потолкаться среди народа.
Сегодня его уже не сторонились. Наоборот, предельная любезность граждан отдыхающих перла изо всех щелей, словно буйная травка после дождичка в четверг. Видно, слухи здесь разносились быстро. Он ходил, слушал, принюхивался, заглядывал во все подозрительные места, пока его терзания не прервала жена Александра. Она неслышно подошла сзади и сухим тоном заявила:
— Посидите, пожалуйста, с моим сыном, Алексей Алексеевич, меня вызывает ваш коллега для дачи показаний.
— С удовольствием окажу вам эту любезность, Александра Викторовна. — Леонидов тоже не собирался быстро сдаваться.
— Проследите, чтобы он не выходил в коридор.
— Всенепременно.
Саша, гордо вскинув голову, проплыла в комнату номер двадцать один.
В своем номере Леонидов молча добрел до кровати, рухнул на нее и закрыл глаза.
— А в карты? — дернул его за штанину Сережка.
— Ты поиграй пока сам, а я полежу немного, устал.
— Ну лежи, лежи, — похлопал Алексея по ноге Сережка и занялся своими цветными кубиками из «Волшебного сундучка».
Алексей попробовал было задремать, но не получалось. Мысли его продолжали крутиться вокруг событий вчерашнего вечера.