Особенно,... 
123 
Справившись с первым проснувшимся товарищем, Алексей вздохнул и направился будить Нору.
Павел Сергеев вместе со своей девушкой занимал номер люкс на первом этаже, потому что три люкса на втором зарезервировали Серебрякова, Калачевы и семья Ивановых. Леонидов долго стучал в дверь. Нора или спала, или категорически не хотела открывать.
Наконец Нора с грохотом распахнула дверь и появилась на пороге, раздувая ноздри, как рассерженная лошадь.
— Ну?!
— Павел Петрович умер.
— Упился? Туда ему и дорога.
— Или с балкона упал, или ему помогли. Собирай вещи и перебирайся в комнату Серебряковой.
— Еще чего? Я уезжаю.
— Попробуй. Если даже дойдешь до машины, можешь в нее впрячься и везти на себе до ближайшего шоссе. Поторапливайся, сейчас дети встанут, надо тело убрать. Здесь мы пока устроим мини-морг. Чего застыла?
— Никуда я не пойду, можешь в снег этого мерзавца закопать, чтоб не вонял. Убирайся!
— Я тебя сейчас за волосы поволоку. Не испытывай мое терпение, я с перепоя особенно нервный. Шевелись!
Нора стала энергично швырять в сумку тряпки. Леонидов помогал ей их уминать. Наконец, подталкивая Нору, потащил два баула на второй этаж. Леонидов никак не ожидал, что эта истеричка громко завизжит, увидев тело, он швырнул сумки и зажал ей рот:
— Дура, что ты орешь?
— Мне плохо.
— Ему еще хуже! Сядь! — Он толкнул Нору в сторону дивана.
— Нет! — Она стала брыкаться.
— Выпей сока и помолчи, психопатка.
— Нет! — еще громче взвизгнула Нора и оттолкнула его руку.
Послышались голоса, где-то скрипнули двери.
— Давай быстро в одиннадцатую. — Леонидов поволок вещи. Нора побрела за ним.
— Ирина Сергеевна, пусть Нора побудет у вас, — сказал Алексей Серебряковой.
— Да-да, конечно. Нора, проходите.
— Сейчас надо вынести тело. Скажите, в каких номерах есть сильные мужчины?
— В девятнадцатом Манцев и Липатов.
— Ирина Сергеевна, дайте Норе воды и не выходите пока, ради бога.
— Хорошо.
Леонидов метнулся к девятнадцатому номеру.
— Мужики, откройте!
На пороге появился заспанный Липатов.
— А друг твой где?
— А я знаю? Что, завтракать пора?
— Выйди в холл. Как у тебя с нервами?
— Не понял.
— Поймешь. Штаны надень.
Из соседнего восемнадцатого Алексей вытащил взъерошенного Глебова.
— Борис Аркадьевич, перестаньте трястись, покойников, что ли, не видели? Давайте его вниз перенесем.
Глебов занервничал:
— Почему это я должен его куда-то тащить?
— Давай, давай, не расклеивайся.
Втроем они перенесли, цепляясь за перила и ежесекундно спотыкаясь, на первый этаж тело Павла Сергеева. Внесли в люкс, положили на одну из кроватей. На тумбочке рядом лежал свеженький комплект постельного белья, Паша так и не успел застелить свою кровать. Леонидов взял жесткую клейменую простыню и накрыл тело, закрыл дверь ключом с биркой, на которой была выбита цифра «один», и положил этот ключ в карман. В другом его кармане лежала кассета с записью вчерашней гулянки.
В холле уже начинали появляться встревоженные люди, истеричный вопль Норы, похоже, разбудил всех. Появилась Саша в спортивном костюме, заспанные, помятые Калачевы, тихая жена Глебова.
— Дорогие дамы, — стараясь держать себя в руках, начал Леонидов, — сегодня ночью произошел несчастный случай с Павлом Сергеевым: он упал с балкона. К сожалению, разбился насмерть. Пока не приедет милиция, не расходитесь. Предлагаю дамам навести здесь порядок, помыть посуду и накрыть стол для завтрака, еды со вчерашнего вечера еще осталось много. Просьба не паниковать, не забывайте, здесь дети.
Он закончил говорить, вытер пересохший от количества произнесенных слов и сушняка рот. Женщины, нервничая, пошли к столу, боязливо сторонясь окровавленного угла. Леонидов принес из своего номера чистое, накрахмаленное до состояния доски полотенце, прикрыл следы крови, сверху поставил пустую бутылку, из-под шампанского. В холле появилось еще несколько человек. С первого этажа поднялась бухгалтерша Казначеева, потом пришли Валерия Семеновна Корсакова и Аня.
Корсакова энергично взялась накрывать на стол, известие о смерти Павла Петровича на нее впечатления не произвело. Она двигалась, разговаривала, резала и разливала так, будто это было самое рядовое утро в ее жизни. Леонидова невольно поразило ее лицо, он настороженно разглядывал высокую фигуру поварихи, злое смуглое лицо и крупные сильные руки. Ему стало не по себе.
123 
