151 
– Ну, я хочу сказать, вы же Стампер, мистер Стампер, а Стампер может помочь нам выбраться… – Ему кажется, что птицы – рабы, рабы набегающих волн. – Ну, скажем, например, Хэнк Стампер. Могу поспорить, он бы поднажал своим здоровенным плечом и в один присест вытащил бы кашу машину. – Рабы, прикованные к волнам. Бегом бегом бегом за откатывающейся волной клев клев клев – назад назад назад, пока набегающая волна не обрушила на тебя смерть… и снова и снова и снова. (Мальчик лихорадочно молится в удушающей тьме, а над его головой поет свои гимны ветер, и свет, становясь ярче, все приближается…) – А если Хэнк может это сделать, могу поспорить, это и вам по плечу, а? Так что давайте-ка поднажмите. Ну?!
Я понял, что ничего не остается, как развлекать моих мучителей в надежде на то, что им скоро надоест эта игра, – я закатал штанины и обошел машину со стороны моря. Вода прорезала ноги холодными ножами. Я упираюсь плечом в крыло автомобиля и делаю вид, что толкаю… Рабы волн; вот одна замешкалась, выковыривая какой-то деликатес из песка, и – БЕРЕГИСЬ! – все бегут назад назад назад, кроме одной беззаботной птички, и когда набежавшая волна откатывается, в ней отчаянно бъется серый комочек, пытающийся высвободить крылья из песка, пока не накатит новая волна, и снова не отступит, и опять не накатит ( «О, Отче Небесный, я чувствую твое приближение, я жду тебя, жду!») беги беги беги…
– Нет, мистер Стампер, вы способны на большее; Хэнку Стамперу было бы дьявольски стыдно за вас. Вы так копаетесь, а прилив-то все подступает…
Одна из птичек натыкается на захлебнувшийся комок перьев и замирает над ним на мгновение, прежде чем продолжить свой бег в бесконечной игре с волнами: нельзя останавливаться] Нет времени для скорби] бег или смерть! Нет времени, нет времени! (Свет становится ярче. Мальчику кажется, что с небес на него указывает чей-то сияющий палец!)
– Мистер Стампер, по-моему, вы даже не стараетесь. Придется вам помочь. – Ледяная резь соленой воды сжимает горло, и меня охватывает первый приступ паники. – Ну давайте, надо постараться как следует!
…Он чувствует, как усталость вместе с холодом сковывает его члены; он трясет головой и выплевывает воду. Птицы – зачем они это делают? Он вспоминает дарлингтонию, сорванную им. Она не похожа на птиц, она может себе позволить роскошь выжидания. Она умеет терпеть. А если какому-то растению не удается получить своей доли мух и оно начинает голодать, то выражается это всего лишь в отсохшем листе. Все растение продолжает жить, корни продолжают жить. Но эта птичка была единым целым, и когда она захлебнулась, то утонула вся, без остатка, целиком. Погибла. Волны победили, птица проиграла.
А волны всегда побеждают. Если только…
– Ну вот, мистер Стампер, ваше плечо. – Я уже чувствую на себе множество рук, и мои мысли начинают панически метаться… Если только ты не будешь осторожен, если не примешь свою судьбу и не смиришься с ней. Как машина… – Ну-ка, подставьте сюда свое плечо, мистер Стампер.
– Только попробуйте… Мой брат…
– Что ваш брат, мистер Стампер? Вашего брата здесь нет. Вы же сами сказали – в одиночестве. – …Он не сопротивляется, и им начинает надоедать это развлечение без борьбы… – Боже мой, да вы же промокли, мистер Стампер… – И даже когда они выходят на берег, он не пытается выйти из воды, омывающей его до груди… – Вы, наверное, любите купаться, мистер Стампер. –…Вместо этого он поворачивается лицом к набегающему бульону волн и смотрит на изумительно красивую линию горизонта, потом на безумные усилия глупых птиц. Этим глупышкам только-то и надо, что бежать бежать бежать, потом переждать, остановиться… чтобы один заключительный ледяной удар прекратил всю эту невыносимую суету. Полдюжины шагов, и ты сможешь положить конец этой безумной игре. Ты не выиграешь, но и не проиграешь. Пат – это максимум, на что ты можешь рассчитывать, понимаешь? Это лучшее…
– Смотрите.
– Кто там?
– О Господи! Это он…
– Врассыпную! Разбежались!
Шофер бросается первым, а за ним остальные, веером рассыпаясь в сторону дюн. Ли не видит, что они убегают. Его сбивает с ног волной. На мгновение он целиком оказывается под водой, а когда его спокойное и задумчивое лицо вновь появляется на поверхности, он видит все тот же безмятежный горизонт. Ты явилась на эту сцену, прося своей доли. Глупая птица. И всю свою жизнь надеялась хоть ненадолго прервать игру. Учись у лисы и ее уловок. Брось все. Прекрати играть, останови эту безумную суету. Если повезет, можешь назвать это передышкой. БЕРЕГИСЬ. Нет, уступи. БЕРЕГИСЬ! БЕРЕГИСЬ! БЕРЕГИСЬ! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ТАК ПОСТУПИТЬ СО МНОЙ! Ну что ж, посмотрим. Я уступаю… «Ли!» Я называю это передышкой… «Малыш!» и движется к горизонту, все больше погружаясь в белоснежные объятия воды… «Черт побери…»– в набегающее серое что? «Ли!»
151 
