— Не совсем. Ты же знаешь, что Слава меня бросил. Что он хотел жениться на другой.
— Об этом рассказывать вовсе не обязательно, -поджала губы Люся. — Если хочешь, я сама с твоим мужем поговорю.
— О чем? — испугалась Ада.
—Расскажу ему, как все было. Что ты встречалась с моим братом. Фотографии покажу. Место, где он похоронен.
— Думаешь, моему мужу это интересно? — грустно спросила Ада. — Ему важен сам факт. Его жена оказалась не девственна.
— Он кому-то рассказал? Я имею в виду, родителям?
— Слава богу, нет! Хватило ума. Это наша с ним тайна. Ничего, утрясется, — она все также грустно улыбнулась и спросила: — Ну а ты как?
— Все хорошо.
— Как Петя? Расписываться не собираетесь?
— Ему ж в колхоз.
— Ну и что? — пожала плечами Ада. — Распишетесь, он останется здесь. А работу мы ему найдем.
— Нет, — покачала головой Люся. — Он честный. В родную деревню поедет.
— Ну, как знаешь.
— Еще два года впереди. Ему еще учиться и учиться.
Люсе было двадцать с маленьким хвостиком, и ей казалось тогда, что два года — это ба-а-альшой срок. Огромный. Тогда это была десятая часть ее жизни. Потом стала пятнадцатой, двадцатой, и с каждым годом время летело все быстрее и быстрее. Но тогда она подумала, что разлука с любимым будет не скоро, и сильно не загрустила.
Не прошло и полгода со дня свадьбы, как Ада пришла с новостью.
— Я беременна, — без предисловий сказала она.
— И что? Рада? — жадно спросила Люся, которая теперь мечтала о детях страстно. Но сначала надо соединиться с Петей. Расставить все по местам. Ада же равнодушно ответила:
— Не знаю. Ведь надо же иметь детей. Так положено, если люди женаты. Папа рад.
— А Слава?
— Слава? Все нормально, — невпопад ответила Ада. И Люся догадалась, что у Лопухиных проблемы. Но дальше эту тему обсуждать не стала.
Когда у Ады родился мальчик, приехала в роддом с цветами поздравить. Откинув уголок одеяльца, неожиданно всплакнула:
— А тот был лучше. Такой хорошенький!
— Тише ты, — испуганно оглянулась Ада. — Не хватало еще, чтобы кто-то узнал о родах на нашей даче!
— Ему сейчас уже три годика, — вздохнула Люся.
— Слышать об этом не хочу, — оборвала Ада. -Не осложняй мне жизнь.
И вновь Люся не стала развивать больную тему. Аду она навещала. Нянчиться с младенцем ей было не впервой. Тогда, правда, и недели не выпало, о чем она горько жалела. Зато теперь помогала Аде с охотой. В отличие от Наи, которая лишь брезгливо скривила рот:
— Фу! Пеленки!
В то время женщины друг от друга отдалились. Люся знала, что Ная очень много работает, ей приходится несладко. И у нее вновь роман. И вновь с Димой. Но ссора из-за Пети вбила между ней и Наей клин. Отношения все еще были прохладными. Люся по этому поводу переживала, а Ная хоть бы что! Она просто не заходила к подруге, чтобы невзначай не наткнуться на Петю. Так оно и шло.
Два года пролетели незаметно. Не успела Люся опомниться, как Петя пришел к ней с бутылкой вина, положил на стол красный диплом, и торжественно сказал:
— Надо бы обмыть.
Она то смеялась, то плакала. Учеба закончилась! Какое счастье! Петя уезжает по распределению в родной колхоз! Какое горе!
— Приезжай ко мне, — глухо сказал Петя, подняв голову с ее груди. Они лежали в постели, горел ночник, в комнате было душно, Люся чувствовала, как по лицу текут слезы. Ей было так хорошо! И так больно.
— Ну, хочешь, я останусь? — с отчаянием спросил он.
— Нет, что ты! Тебя ж там ждут!
— Когда-нибудь это закончится. И я вернусь.
— Когда-нибудь… — эхом откликнулась она. И вздрогнула невольно: — А вдруг ты там женишься? Сам же рассказывал, какие у вас девушки. В колхозе. А я что? Тетеха.
Люся не удержалась и всхлипнула.
— Я люблю только тебя, — заверил Петя. — Через три года мы поженимся.
…Они поженились чуть раньше. Почти три года Люся моталась в Тамбовскую область, а Петя при каждом удобном случае наведывался в Москву. Выбивал командировки и летел в столицу, к любимой. Пока его мать не сказала:
— Распишитесь уж. Перед людьми стыдно.
Свадьбу отпраздновали скромно. И не, потому что были стеснены в средствах. Деньги молодой специалист Петр Рябов в колхозе-миллионщике получал хорошие. Его мать работала дояркой на ферме и тоже не обижалась. Да и Люсина зарплата была в то время на уровне. Денег им хватало, и могли бы в такой день пошиковать. Но перед людьми было неловко. Живот у невесты еще не выпирал, Люся всегда была пухленькой, и определить, беременна она или нет, на пятом месяце было сложно. Но разве от людей скроешь? Все знали. Деревня есть деревня.