Последние отзывы

  86  

Вскоре он пришел к выводу, что Алла Леонидовна целиком поглощена своим собственным делом. Она не отрываясь смотрела на монитор, пощелкивала мышью и периодически небрежно пробегала четырьмя пальцами левой руки по клавиатуре, вводя в машину какие-то команды. Перельман успокоился и вызвал на монитор список абонентов, чьи фамилии начинались на букву "Б". Белкиных в этом списке оказалось столько, что он поначалу даже растерялся: у него просто не было времени на то, чтобы проверить их всех.

Он чуть-чуть напрягся и без труда вспомнил, что журналиста Белкину зовут Варварой. Он помнил это еще с тех пор, когда Белкина работала на телевидении. Тогда это имя было у всех на слуху: репортаж Варвары Белкиной, авторская программа Варвары Белкиной, наш специальный корреспондент Варвара Белкина… Знать бы еще ее отчество! Варвара – редкое имя, но в справочник-то занесены не имена, а инициалы!

Действуя методом исключения, он отобрал полтора десятка Белкиных женского пола. Основная масса телефонов была зарегистрирована на Белкиных-мужчин, и женщин среди этих длинных столбцов было довольно легко найти.

Из этих полутора десятков имена только двух Белкиных начинались на "В", но одна из этих дам жила у черта на рогах, в Зябликово, на каком-то Гурьевском проезде. Перельман в тех местах не бывал никогда, но ему казалось, что это место находится возле самой кольцевой дороги, если не за ее пределами. Вряд ли известная журналистка до сих пор жила в такой дыре.

Зато вторая В. Белкина обосновалась поближе к центру, и Перельман решил, что это именно тот человек, которого он ищет. Он тщательнейшим образом запомнил телефон и адрес, прокрутил список до буквы "К", выбрал курсором какого-то Д. Г. Кузнецова и смущенным тоном окликнул Аллу Леонидовну.

– Извините, – сказал он, когда та подошла, цокая по паркету вызывающе высокими каблуками, – я все-таки заблудился. Вся эта техника не для меня. Я ее просто боюсь. Вот, я нашел нужного человека, но никак не могу вывести на экран его данные.

Алла Леонидовна снисходительно улыбнулась, слегка наклонилась, обдав Перельмана густым ароматом дорогой парфюмерии, и два раза небрежно ударила по клавишам изящным пальцем с длинным, любовно ухоженным и покрытым сверкающим бесцветным лаком острым ногтем.

Не переставая бормотать слова благодарности, Перельман выписал на бумажку телефон неизвестного и абсолютно ненужного ему Д. Г. Кузнецова, закрыл программу, раскланялся с Аллой Леонидовной и ушел.

Он заглянул в учительскую, пообщался несколько минут с коллегами, более или менее ловко уклоняясь от расспросов, а потом извинился и отошел в угол, где на отдельном столике стоял городской телефон. Он трижды набрал номер Белкиной, но ее телефон не отвечал: видимо, журналистка была на работе.

«Или в милиции», – кусая губы, подумал Перельман.

Он тут же в ужасе отмел эту мысль. Если Белкина обратится со своим открытием в милицию, как сделал бы на ее месте любой нормальный человек, он пропал. Через час, а то и меньше, за ним пришлют опергруппу с автоматами. Возможно, это будет не опергруппа, а просто майор Круглое с наручниками в кармане. Неизвестно, что лучше… Да и какая разница? Что взвод ОМОНа, что майор в штатском – конец-то все равно один…

Но Варвара Белкина – это Варвара Белкина, а не какой-то там обыватель. В милицию она не побежит, потому что милиция первым делом в интересах следствия запретит ей обнародовать то, что она раскопала с помощью этого своего приятеля. А для Белкиной главное сенсация, а вовсе не интересы следствия. С какой радости она станет отдавать ментам такой жирный кусок? Пусть ищут сами, а если не умеют – пусть тогда хотя бы газеты читают… Утереть нос уголовному розыску, самолично раскрыть преступление, а заодно и тайну исчезнувшего почти сто лет назад золотого сервиза – это же настоящая слава, от которой ни один журналист не откажется по доброй воле. Тем более что для этого всего-то и нужно, что подержать ментов в неведении денек-другой.

Все это было очень шатко и ненадежно, но Перельман понимал, что рассчитывать ему больше не на что. Если Белкина поведет себя как-то по-другому, ему конец. Если он ошибся, если приятель Белкиной не поделился с ней своим открытием, а решил раскручивать эту тайну самостоятельно, Перельману конец, потому что действовать надо очень быстро, а он не знает не только адреса этого приятеля, но даже его имени.

Впрочем, и имя, и адрес этого незнакомца наверняка отлично известны Белкиной. Если ее попросить – если ее КАК СЛЕДУЕТ попросить, – она просто не сможет отказать и выложит все, что знает об этом деле. А после этого она уже никому и ничего не сможет сообщить.

  86