25 
Вика усмехнулась:
— Так ведь никто не нашёл…
Но это было тоже не доказательство!
Научный разговор между тем Светке надоел, и она, выглянув в окно, сказала:
— Смотрите!
Среди остывающего голубого неба в сопровождении нескольких собратьев помельче плыл удивительно пышный динозавр и медленно поворачивал полную ослепительного света голову… Ветерок разворачивал его, залетал в машину, и Людмила Ивановна, глядя на прекрасное облако, вдруг озорно спросила:
— А вдруг выезжаем из ущелья, а навстречу динозавр, живой?!
— Ха! — крикнул Генка. — Примем его в почётные пионеры!
Очки у Людмилы Ивановны вспорхнули на лоб. Церендорж захихикал. Василий Григорьевич закачал головой и спрятал в карман блокнот.
— Оседлаем! — сказал Коля. — И на верёвочке в Москву.
— Представляю, — сказала Светка. — По улице Горького едет Генка верхом на динозавре…
— Это ещё неизвестно, едет или нет, — сказала Вика.
— Почему?
— Потому что неизвестно, какой будет динозавр — сытый или голодный! — сказала Вика и прижала к себе голову козы.
Все улыбнулись. Даже строгий Бата. А Церендорж всё ещё прыскал и качал головой: «В почётные пионеры!..»
Настроение у всех пошло вверх. Может быть, сказался кумыс. А может быть, горный воздух, который становился всё прохладней и чище. Как будто добрые духи Церендоржа овевали дорогу и подгоняли в небе сияющего динозавра.
Он плыл, не собираясь ни на кого нападать, и возле него, как маленькие ящерки, пробегали лёгкие мелкие облака.
А МАЛЬЧИШКИ — ЖЕЛЕЗНЫЕ!
Бата выехал по руслу из ущелья и вдруг, закачав головой, свистнул и показал направо:
— Смотрите!
За руслом лежала мрачная, серая степь. Но посреди неё жёлтым золотом светились сопки, за ними стояло чернильно-чёрное небо, по которому одна за другой пролетали молнии и, сверкая, неслись к земле ртутные нити дождя.
А над сопками, над молниями, над чернотой, как сказочная юрта, поднималась невиданная радуга, и с каждой минутой краски её становились ярче и звонче, цветные полосы играли лучами и обдавали всё вокруг праздничным лёгким светом.
Ребята в один голос крикнули:
— Остановимся?
Но Бата сказал:
— Надо быстрей выбираться из русла!
— Да, — согласился Церендорж. — Не то…
«Газик» помчался быстрей, стал подпрыгивать на рытвинах, всё затряслось, задребезжало, и, подняв голову, тревожно закричала коза.
Окна машины обдавало тяжёлой влагой, запахом полыни. Но дождь шёл в стороне, и было непонятно, чего спешить и тревожиться.
Однако под колёсами захлюпало, забормотало, и наперегонки с «газиком» по руслу бросились тяжёлые ручьи. Справа в щелях и трещинах запульсировали, заклокотали и вдруг вырвались фонтаны коричневой настырной воды. Будто она скрытно подобралась по такырам, чтобы внезапно хлынуть на штурм своего старого жилища.
Крыша «газика» едва поднималась над краем русла, и Бата то и дело открывал дверцу, чтобы рассмотреть дорогу.
У колёс уже бушевала вода. Бата показал на неё Василию Григорьевичу, который тоже тревожно высматривал выход из этой ловушки:
— Уир! Поток!
— Ничего, должны успеть, — сказал Церендорж. — Дорога близко…
Но на какой-то кочке «газик» подпрыгнул, будто тоже хотел посмотреть вверх, сорвался и соскользнул носом в яму. Колёса сползли с наезженной колеи и вертелись на колдобине, разбрызгивая мокрую глину.
— История! — вздохнул Церендорж и сбросил ботинки.
— Лопату! — крикнул Бата, прыгая из машины.
— Копать? — спросил Коля.
— Толкать, — сказал Василий Григорьевич, закатывая штанины, и соскочил почти в горячую воду.
— Будем толкать историю, — согласился Коля. Здесь он тоже мог поработать сам! И прыгнул следом, а Генка вылез за ним.
Бата и Церендорж уже упирались в радиатор. До колен ещё не доставало, но глинистая вода так и накатывала со всех сторон. Ручьи бросались из щелей в русло, как штурмовые отряды.
Людмила Ивановна выглянула из дверцы, качнулась и влетела в поток прямо в своих остроносых туфлях. И тут же бросилась на подмогу.
— Траву, траву! — крикнул Бата, но Генка и Коля уже рубили лопатой кусты и охапками заталкивали их под колёса.
Бата и Василий Григорьевич налегали на машину — тельняшки на плечах вздувались буграми. Церендорж и Людмила Ивановна толкали её с боков. Но, едва приподнявшись, передние колёса тут же скользили вниз по глинистой жиже.
25 
