Особенно,... 
63 
— Ахмеджанов, — испуганно прошептала Маша.
— Он самый, — кивнул Вадим, — как ты догадалась?
— «Новости» вчера смотрела. Значит, ты оперировал Ахмеджанова и прочих террористов, а теперь хочешь отдать кассету кому-то, кто поможет тебе покончить со всем этим? — Машино лицо стало сосредоточенным и серьезным.
— Да, именно так, — кивнул Вадим, — из ресторана меня выдернули для того, чтобы потрясти насчет кассеты. Ахмеджанов пошел на прямой разговор. Они, разумеется, сразу обнаружили пропажу. Оператора, который снимал и отвечал за сохранность кассет, уже убили. Человека, передавшего мне кассету, — тоже. Я до сих пор не могу понять, как он додумался до этого — тяжелобольной, слабоумный, немой. Он мыл полы в госпитале… Но о нем я тебе расскажу потом как-нибудь, это очень грустная история. Вряд ли он понимал, что делает, когда брал кассету и передавал ее мне. Он мог и вовсе забыть об этом через час. В общем, его логику проследить невозможно, и не в этом сейчас дело. Дело в том, что кассета у меня и я должен что-то предпринять.
— Получается, они пока не знают, кто взял кассету и кому передал? Но пока не узнают, не успокоятся? — Маша говорила медленно и задумчиво.
— Они пока только подозревают и проверяют. Проверять начали сразу, буквально в ту же ночь прислали ко мне капитана милиции, который напрямую провоцировал меня сдать Ахмеджанова.
— Настоящего капитана милиции?
— Возможно, и настоящего. Но купленного с потрохами. Загвоздка в том, что я не знаю, куда мне сунуться с этой кассетой. Половина здешней милиции работает на чеченцев. В местном ФСБ — то же самое. Но Ахмеджанов сам невольно подсказал выход. В конце разговора он обратился ко мне со странной просьбой. Он сказал, что в санатории «Солнечный берег» появился некий полковник Константинов из Москвы. Я хорошо знаком с главным врачом санатория, и чеченец просил меня через него осторожно навести справки об этом полковнике.
— А ты решил, что именно ему, этому полковнику Константинову, и надо отдать кассету? — перебила Маша. — Ты хочешь через своего знакомого главного врача выйти на него или хотя бы навести справки?
— Именно так, — кивнул Вадим.
— Ни в коем случае! Это ловушка!
— Почему? Главный врач санатория никак не связан с чеченцами. Он армянин и не станет меня закладывать. Он очень порядочный человек.
— Он, возможно, и не станет. Но достаточно одного лишь факта твоей встречи с ним. Ахмеджанов подкинул тебе этот выход вполне сознательно, он ждет, ухватишься ты за такой вариант или нет. Грубо говоря, если ты просто хирург, который их лечит за деньги, ты ни за что не полезешь выяснять подробности о каком-то полковнике. Это не твое дело. А вот если попытаешься сейчас как-то связаться с армянином, сделаешь хоть шаг в его сторону, значит, ведешь совсем другую игру. Ведь ты не сумеешь обойтись телефонным разговором. Тебе придется встретиться со своим приятелем, посидеть, бутылочку распить. А факт такой встречи они засекут запросто.
— Значит, ты считаешь, что это — всего лишь третий этап проверки?
— Безусловно, — кивнула Маша, — и я не сомневаюсь, будет и четвертый, и пятый.
— Ну, на ближайшие два дня мне удалось подстраховаться. Я подкинул Ахмеджанову идею, что кассету мог взять тот, кто был на ней заснят, то есть чиновник, которому передавались деньги. Теперь я рассчитываю, что на проверку чиновника у них уйдет два дня.
— Подожди! — Маша даже вскочила со стула и возбужденно заходила по кухне. — Ты сказал, этот чиновник — кандидат на губернаторский пост?
— Да, очень известная и влиятельная личность, бывший второй секретарь крайкома комсомола.
— А фамилия его случайно не Иванов?
— Точно, Иванов Вячеслав Борисович. Неужели об этом тоже говорили в теленовостях?
— Нет, просто фамилий других кандидатов я не знаю. А предвыборная листовка этого Иванова мне неожиданно попалась на глаза у вокзальной кассы. Я так увлеклась чтением, что, наверное, тогда у меня и вытащили деньги… Значит, ты подбросил чеченцу идею, будто кассету мог взять сам Иванов? А видеокамера у тебя есть?
— Есть, — растерянно кивнул Вадим.
— Ты можешь сделать дубликат, перегнать эту кассету на обычную, для видеомагнитофона?
— Могу, это несложно… Слушай, Машенька, не сходи с ума!
— Вадим, я не схожу с ума. Давай не будем терять время. Перегоняй кассету!
* * *
В один из окраинных неприметных, но очень дорогих коммерческих магазинов зашла худенькая девочка лет восемнадцати в потертых голубых шортах, сделанных из обрезанных джинсов, в короткой широкой футболке и тряпочных китайских тапочках. Каштановые волосы сколоты в небрежный хвостик на затылке, на тонком, почти детском личике — ни грамма косметики.
63 
