Последние отзывы

  87  

«Броситься в кусты, пробежать, сколько смогу, а затем упасть, затаиться.., максимум я продержусь минут пятнадцать, затем вырублюсь, – соображал Шпит, медленно застегивая брюки. – Нет, пока рисковать нельзя, шансов у меня никаких. Найдет.., ногу прострелит. Дождусь, когда он увидит деньги. От их вида многие теряют голову.»

– В машину! – Сергей подтолкнул Шпита стволом пистолета.

– Попить или пожрать чего-нибудь надо, – заплетающимся языком проговорил бандит.

– Если пить хочешь, попей “Абсолюта”, а жрать тебе не к чему. Еще салон заблюешь.

– Покурить…

– На том свете покуришь… – спокойно ответил Дорогин, выезжая с обочины.

Как ни крепился Шпит, как ни пытался дышать глубоко, спиртное вновь его разморило. Кровь, стекавшая с рассеченной брови, уже запеклась. Вокруг глаза кожа потемнела, а лицо опухло.

* * *

Новый Афон встретил Дорогина погашенными фонарями. Ни людей, ни машин. “Словно нейтронная бомба разорвалась над городом”, – подумал Сергей, выходя из УАЗика.

Серебрилось небольшое рукотворное озеро. На островке посреди него высился ржавый остов бывшего ресторанчика. Ярко светила ущербная луна. Пляж начинался сразу за откосом шоссе. Нестерпимо сильно пахло цветами. Ночь буквально разрывалась от стрекотания цикад.

Шпит даже не проснулся, когда Дорогин отомкнул один браслет наручников, завел бандиту руки за спину и вновь соединил их. Сергей сидел возле машины, привалившись спиной к колесу, и смотрел на серебрившееся в лунном свете море.

«Какая короткая у меня позади жизнь, промелькнула, словно одно мгновение. Но начинаешь вспоминать и диву даешься, сколько всего пережито: детский дом, учеба, съемки в кино, семья, гибель детей. А потом? Было ли в моей жизни то, что можно назвать жизнью?! Тюрьма, зона… Эти годы можно вычеркнуть, затем – месть, я поквитался с теми, кто убил мою семью. Все, что есть у меня сегодня, это Тамара. Не знаю, за что она меня любит, но факт остается фактом. Паша-Паша… – вздохнул Сергей и принялся тихо насвистывать знакомую до боли песню: “Разлука ты разлука”… – Ты появился и сразу исчез, подарив мне надежду на то, что жизнь приобретет смысл.»

Иногда человеку необходимо посидеть, подумать, перебрать в памяти прошлое. Тогда на душе становится спокойнее, жизнь вновь обретает смысл, и ты уже не просто мчишься сквозь дни, недели, годы… Ты начинаешь понимать, куда ведет дорога жизни. Чаще всего это случается, когда возвращаешься в места, где давно не бывал, где провел детство. И не важно, счастливым оно было или полным лишений. Ребенок всегда счастлив. Он умеет радоваться малому: бабочке, севшей на руку, зайчику, отброшенному маленьким зеркальцем на стену, украденному в соседском саду мандарину. Способен играть чем угодно: камешками на пыльной провинциальной улице, обломками палок, цветными стеклышками. Потому что дети, в отличие от взрослых, живут фантазиями.

И Дорогину вспомнилось, как они с Пашкой Разлукой могли часами лежать на траве, глядя в небо, по которому проплывали облака, и фантазировать. Они придумали далекую счастливую страну, ее обитателей и взахлеб рассказывали друг другу о том, что там происходит. Спорили, ругались, мирились.

«Интересно, – подумал Дорогин, – что же все-таки существует за чертой, называемой смертью? Может, каждому воздается по его вере? И каждый попадает туда, где был счастлив? Не вернулся ли Пашка в свое детство? Может, он живет в придуманной нами стране? Боже! Как там, наверное, хорошо!»

И тут ему вспомнилась еще одна детская игра, когда загадываешь желание и придумываешь условие его выполнения. Условия обычно дурацкие, как и сами желания.

Сергей взял в ладонь отшлифованный камень, взвесил его и загадал: “Если я сумею сидя забросить его в море, значит, все у меня будет хорошо”.

Какая связь между счастьем и полетом камня? Вроде бы никакой. Вся жизнь – это цепь случайностей, влияющих друг на друга.

– Лети.

Невозможно было далеко отвести руку, замахнуться. Мешала машина. Дорогин подался вперед и резко метнул камень. Он видел, как тот летит, вращаясь, над пляжем. С замиранием сердца он следил, куда упадет галька.

Очередная волна набежала на берег, вспенилась, зашуршала камнями и отхлынула. Брошенный Дорогиным камень упал на мокрую гальку, в пену, которая тут же исчезла, просочившись сквозь крупные камни.

«Вот и пойми, – вздохнул Сергей, – что мне светит в будущем? Вся моя жизнь проходит словно по границе между светом и мраком, между счастьем и бедой. Все-таки не дано человеку знать свое будущее, позаботиться о нем заранее. Гадай не гадай…»

  87